Кажется,
это напоминает
речь, произнесенную
Троцким в моей
истории на XIII
съезде РКП(б)
в мае 1924 года.
Сейчас же он
высказал нечто
похожее на
полгода раньше.
Похожее, да не
совсем. Тогда,
на съезде, он
больше был
склонен подчеркивать
независимость
своей позиции,
сейчас же напирал
на необходимость
дружной деловой
работы...
Интересно,
возымеет ли
действие этот
демарш Троцкого?
Присоединятся
ли к нему сторонники
"письма 46-ти"?
И как отреагирует
партийное
большинство?
Думаю, они все
же постараются
добить противника.
А вот какие
формы примет
это добивание,
было пока неясным.
Вряд ли события
теперь пойдут
по сценарию,
идентичному
тому, что сложился
в моей истории.
Тут многое
будет зависеть
и от того, сколько
видных оппозиционеров
решат заявить
о своей лояльности
партии, и от
дальнейших
шагов Льва
Давидовича,
и, конечно, от
степени напористости
его противников.
Самым
первым, хотя
и с оговорками,
Троцкого поддержал
Е.А.Преображенский.
Несколько
позднее - начальник
политуправления
РККА В.А.Антонов-Овсеенко,
командующий
войсками Московского
военного округа
Н.И.Муралов,
командующий
войсками Приволжского
военного округа
С.В.Мрачковский.
Ну, на этих, полагаю,
председатель
РВС лично надавил
своим авторитетом.
Резко осудили
обращение
Троцкого, как
беспринципную
капитуляцию
перед лицом
бюрократического
перерождения
партии, децисты
Т.В.Сапронов
и В.М.Смирнов.
Многие из подписавших
"письмо 46-ти"
молчали, вероятно,
пребывая в
растерянности.
Дискуссии на
партсобраниях,
однако, не угасли,
хотя накал их
в течение декабря
стал понемногу
снижаться.
Через две недели
к заявлению
Троцкого
присоединился
заместитель
председателя
ВСНХ Г.Л.Пятаков.
Одновременно
с ним об этом
заявил и давно
уже решивший
переметнуться
на сторону
большинства
заведующий
Агитпропотделом
ЦК РКП(б) А.С.Бубнов,
который теперь,
после обращения
Троцкого, вдруг
засовестился
и решил для
приличия выдержать
паузу. Эти двое
были одними
из самых ярких
ораторов на
партийной
дискуссии,
нередко добивавшихся
принятия
оппозиционных
резолюций...
Накануне
Нового года,
в четверг, 27
декабря, как
только я появился
у своего рабочего
кабинета, меня
встретил
встревоженный
секретарь.
- Виктор
Валентинович!
Беда! У нас пропали
импортные
грузы!
- Как
это - пропали?
Что случилось?
- уточняю я.
- Шторм,
Виктор Валентинович,
сильнейший
шторм на Черном
море! Несколько
пароходов
затонуло, в том
числе и с нашим
грузом!
- Какие
именно пароходы,
с каким грузом?
- опять пытаюсь
уточнить у
секретаря. - Вы
связывались
с претензионным
отделом? Какова
оценка пропавшего
груза, в порядке
ли страховые
документы?