Мне было легко с ним. Как будто мне тоже было двадцать девять или на год меньше. Мы зашли в чайный клуб, на полу были разбросаны подушки-думки и связанные из лоскутов вручную коврики. На низких, не выше ладони, столиках стояли драгоценные чаи, которые официанты в японских кимоно разливали в крошечные прозрачные чашечки. Играло трио — дудук, барабан и что-то из струнных.
Он сел на коврик, брошенный на полу. Я подтянула подушку и села рядом. Нет, не рядом, а так, как будто хотела расширить свое пространство и зафиксировать границу, слегка испуганная таким стремительным сокращением дистанции между нами.
— Садись ближе.
— Подожди. Я сейчас сяду поодаль. Потом привыкну к тебе и сяду чуточку ближе. Я как Лис в сказке Сент-Экзюпери. Каждый день я буду садиться чуточку ближе.
— Хорошо, я готов ждать. «Впереди вечность», — он с улыбкой передразнил меня.
Я не хотела смотреть на его хорошо прокачанные плечи, я где-то уже видела эту попку Сильвестра Сталлоне. Он слишком сексуален, чтобы я могла ждать вечность. Но есть определенное мною правило — не отдаваться мужчине в первую же ночь. Пропустить вторую и третью. Впрочем, третью уже можно не пропускать…
Но что-то заставило меня изменить правила. Интуиция? Робость? Желание не проиграть, как раньше, на всех досках сразу? Я решила поставить другие сроки — месяц или четыре недели, не меньше. Я хочу понять, что меня тянет к нему. Я ведь чувствовала невероятное нечеловеческое притяжение с самого первого его звонка. И не могла понять, дело ли в глубоком, сильном, завораживающем тембре голоса, заднице Сталлоне или в том, что это абсолютно близкий мне по всем психофизическим характеристикам человек? Совпадение наших «частот» скорее настораживало, чем радовало. Так не бывает? Слишком стремительное сближение… Я должна понять его душу прежде, чем отдам ему свое тело. Так внутри себя я облекала свое решение в слова, достойные страниц французского женского романа.
— Откуда ты подцепила эту фразочку — про вечность?
— Так, от одного знакомого, почитателя Будды. Таких немало было у меня. Он ухаживал за мной две недели. Две недели мы встречались каждый вечер и расставались только по утрам. Мы говорили и не могли наговориться. Мы не могли расстаться, и только эти слова позволяли нам оторваться друг от друга. «Впереди вечность». Мы даже не касались друг друга, как будто боясь физическим воздействием убить тонкое «тело» наших нежных отношений.
— А что случилось через две недели?
— Ничего. Я, наконец, решилась пригласить его домой. От волнения выпила бутылку шампанского и призналась, что однажды посетила мужской стриптиз в клубе «Нирвана».