Без имени, без веры, без надежды (Жураковская) - страница 16

Вот уж и впрямь отродье Бледной королевы! Прочла она письмецо, словно отчёт о смене труб отопления, а ведь вести в нём недобрые были, я это всем нутром чуяла. Села она в кресло, выпрямилась, словно посох проглотив, и в стенку уставилась. От лица вся кровь отхлынула, губы посерели, зрачки как булавочные головки сделались. Я струхнула не на шутку: не дай Милосердная, думаю, в обморок грохнется, нашатырь ей под нос сую… А она головой тряхнула и, сквозь меня глядя, говорит: вот, значит, как, милый? Меня оградить хочешь? Только кто тебе право дал за меня-то решать? Да и не выйдет у тебя ничего. А'йорды своего не отдают.

Не ушла она даже – унеслась вихрем бесплотным.
И – Проникающее исцеление семнадцатого порядка. Как только решилась девчонка? Силы хватило б, не спорю, ломоть-то ей немалый достался, но по уменью и на десятый замахиваться рановато было. Ан всё ж сплела, и не промахнулась нигде, себя не выжгла. Везучая, гьерговка… Видно, причина была нешуточная. Спасти любимого своего, скажем, и как бы не от Крови ехидны, эта дрянь только семнадцатым и лечится. А чтоб понять, кто тем проклятьем в Меченого запустил, и думать долго не надо было.
Может, ей и сошло бы это с рук; не я одна – все про Кирин с Меченым ведали. Видели, что у них по-настоящему, а не забавы ради, что она ради него жизнь положит, а он ради неё. И норов а'йордовский зная (попробуй, надави на неё – взбрыкнёт, мало не покажется), прикидывались, что не знают ничего. Как мамка моя говаривала: "Не тронь дерьма – не будет вони". Вот и не трогали.
Но разве найдёшь людей где, более безжалостных и себялюбивых, нежели влюблённые? А ещё они – сущие безумцы, особливо, когда надежда из рук уплывает. И Риэннош, решив, как видно: "Так не доставайся же ты никому!" взялся за дело со всем терпением и упорством. Я сама того не видала, подруги рассказывали. Мажене Элейс пожаловался, что пропадает девочка, надо спасать, при гильдмастере обронил невзначай, что обнаглели А'йорды совсем, законы не блюдут, выше Совета себя ставят. И добился-таки, чтоб случай всего-навсего недозволенного применения высшей магии, не приведшего к фатальным последствиям, рассматривался (каково?) полным составом Йисарда, магического трибунала. Но на этом не остановился: Эль'кирин А'йорд заключили под домашний арест и нацепили на неё древние браслеты Усмирения. Дескать, пусть до слушания поносит, худа ей от того не будет, зато никуда не денется.
А'йорды вскинулись как один. Что, мол, творится такое? Девочка всего лишь оступилась чуть, а её – в браслеты? Как убийцу? Это так следует понимать, что гильдмастер ставит себя выше закона? Устав гильдии ничего для него не значит? А в таком разе, соответствует ли он занимаемой должности?