Искусство казаться не тем, кто они есть, воры впитывают с молоком матери и меняют маски быстрей и ловчее бардов. Двор Теней только следует примеру хозяев.
Все знают, хоть и не показывают вида, что он – сердце воровской ветви, от которого в разные стороны тянутся тонкие незаметные нити паутины, опутывающей гильдию. Об иных нитях не ведают сами воры. Зато они знают, что все знают, что такое Двор Теней, но тоже не показывают вида. Секрет, который хранит большое количество людей, находится в полной безопасности: его невозможно разболтать, раскрыть или продать. Поэтому официально Двор Теней продолжает считаться резиденцией главы ветви, Тёмного Мастера, чей высокопарный титул согильдейцы часто заменяют другим, простым и ёмким – Нетопырь.
Ажурное чёрное кружево, которые благородные "тени" запросто именуют забором, могло бы сделать честь лучшим мастерам Неподвластных. Удивительные цветы и растения, диковинные звери и изящные птицы, застывшие по воле создателей в матово блестящем черном металле – чугуне, если не ошибаюсь – приковывают взгляд. И не только своей красотой. Зов Леса становится громче, Искорка хитровато мерцает, а кончики пальцев начинает покалывать, словно рядом увлекательная загадка или замечательная головоломка, которая очень давно ждёт, чтобы пришла нэри А'йорд и распутала её себе на радость, другим на удивление.
Я крепче сжимаю поводья, усмиряя внезапно разбушевавшийся дар. Не сейчас. Не сейчас.
Ворота распахнуты настежь. Стражники, охраняющие въезд, равнодушно косятся на нас и не двигаются с места, даже не подумав заступить дорогу или хотя бы поинтересоваться, кто такие и с чем пришли. Если равнодушие деланное, то разыграно оно великолепно.
Кот прибавляет шагу и, сжимая в кулаке что-то, на миг взблеснувшее серебром, первым входит во Двор. Мы следуем за ним.
Проезжая под изогнутой аркой ворот, я чувствую легчайшее касание какого-то незнакомого заклятья и внутренне досадую, что не удосужилась обновить Истинный взор. Ученик второй квинты сплетёт его не задумываясь, за один миг, но мне придётся медленно переползать со ступеньки на ступеньку, нанизывать на нитку одну бусинку за другой, пока они не сольются в единую ленту заклинания. Надо было сделать больше заготовок. Или разориться – и купить основу для амулета. Или… Как говорят охотники, знал бы, где упаду, травки бы вырастил.
Шум толпы мгновенно стихает – ажурная изгородь отсекает людские голоса словно ножом. По изгибам чугунных веток и листьев блуждают бледные, еле заметные светлячки, и, не утерпев, я тянусь – нет, не пощупать, посмотреть! Лезть в чужое заклинание, неясного происхождения и уровня, по меньшей мере, неучтивость, а по большей – опасное легкомыслие. Когда мысленный "щуп" отпинывает, я почти не удивляюсь, но за пинком немедленно следует наказание. Никакие хлыст-чары не сравнятся с линейкой в руке учителя, но этот ментальный шлепок ей ничуть не уступает. Одновременно вокруг воздвигается не видимая ни для кого, кроме меня, слабо колышущаяся завеса, сотканная из радужных бликов. Невозможно сфокусировать взгляд – разноцветные огни пляшут, мечутся, словно стая испуганных бабочек, пёстрая мозаика меняет свой узор с невероятной скоростью. И далёкий голос с хорошо различимой угрозой произносит: