Кузнец чувствовал себя полностью отомщённым. Давайте, господа, собирайтесь с духом, не молчите… сейчас… вот сейчас!..
Голос был не тем, который ожидал услышать Шендже. И прозвучал совершенно с другой стороны.
– Придержи язык, Лерс, если не хочешь его лишиться.
Шендже сразу не понял. Как так… убийца… учит… барда?! Он же… он…
– А что я такого сказал? – немедленно вскинулся мальчишка, дерзко сверкая глазами.
Детишки затаили дыхание. Киана и Тьёльги, переглянувшись, скрылись на кухне, Андреас незамедлительно последовал за ними. Мирея неуверенно переступила с ноги на ногу, и по лёгкому покалыванию на коже Шендже определил, что она подняла несколько боевых щитов. Меченый чуть пошевелился, повернул голову к ученику, тот бестрепетно взглянул на учителя – и внезапно застыл, как мушка в янтаре, за пару мгновений сравнявшись цветом лица с выбеленной простыней и даже, казалось, став меньше ростом. Шендже не видел ни лица, ни глаз Меченого, но неожиданно почувствовал себя очень неуютно.
– Шутку, как и соль, стоит употреблять с умеренностью, – проговорил убийца спокойно и вполне доброжелательно, но его ученик побледнел ещё больше, если это было возможно, и попытался отползти, а из его рта вырвался слабый испуганный всхлип. – Ты был груб. Ты проявил неучтивость. Ты наказан. О взыскании узнаешь завтра, а сейчас – спать. Гостевое крыло свободно, твоя комната – третья по правую руку от входа. Ступай.
Не сводя глаз с учителя, мальчишка рывком поднялся и, прижимая к груди арфу и флейту, попятился к проходу в гостевое крыло. Шаг, ещё один… Меченый чуть пошевелился, и подростки, точно получив какой-то сигнал, послушно устремились за белобрысым, а Шендже внезапно вспомнил, что хозяин дома – вообще-то он. К тому же присутствие Меченого всегда вливало окружающим солидную порцию смирения и кротости: грех было не воспользоваться этим.
– В запертые комнаты не ломиться, открытые – можно занимать, – негромко проговорил он, и подростки, как и подобает послушным ученикам, замерли и вытянулись. – Кому не хватит кроватей, возьмите в кладовке матрасы и одеяла. Доброй ночи.
– Доброй ночи, мастер, – в один голос откликнулись гости, и один за другим нырнули в дверной проем.
Мирея со вздохом облегчения опустила щиты, а из кухни, как ни в чем не бывало, появились нагруженные тяжелыми подносами с едой Киана, Андреас и Тьёльги. Мигом оценив обстановку, они дружно направились к столу и принялись с грохотом выгружать на него посуду, словно пытаясь этим шумом изгнать тень прошедшей мимо грозы. С жалобным дрызгом разбилась фарфоровая тарелка. Киана, ойкнув, принялась подбирать осколки, а Шендже, которого Мирея только что не сбила с ног, бросившись на помощь подруге, с легкой грустью подумал, что даже после орды голодных варваров опустошений остаётся меньше, чем после этих четверых.