Лихорадка молодила его, щеки порозовели. Лаура умоляла его помолчать и не тратить силы, но он сопротивлялся:
– Ты не помешаешь мне говорить. Мне недолго осталось. Где же падре?
Дон Фаусто прибыл вместе с карабинером и попросил оставить его наедине с умирающим. Лаура и карабинер покинули спальню. Падре положил руку на горящий лоб старика:
– Итак, Пепе, давайте смоем все грехи, чтобы предстать чистым перед Господом Богом. Вы скоро попадете в рай. Вас это радует?
– Не очень…
– Но вы встретите там Святого Духа, Иисуса и Святую Деву!
– И Томазо…
– Кого?
– Томазо Веничьо, деда Марио. Который украл у меня Изабеллу. Я ему выскажу все, что я о нем думаю. Вот будет веселенький разговор!
– Пепе, как вы можете думать о подобных вещах в такой момент?
– Я семьдесят лет жду этого момента, падре!
– Лучше поведайте мне ваши грехи.
Пепе хитро увиливал:
– Я, наверное, много позабыл… Память уже не та.
Дон Фаусто заверил его:
– Перечислите только те, что помните. Остальные не имеют значения.
Слушая древнего старца, падре умилялся – грехи ребенка. Как знать, смогут ли завтрашние прихожане сохранить такую же чистую душу?
– Это все?
– Кажется, да.
– Остается Пицци, которого вы убили.
– Да, я убил его, Но это был враг!
– Да… По правде говоря, я не могу разобраться в этом и предоставляю Богу право судить о том, какие преступления были оправданы, а какие нет. А сейчас давайте прочтем вместе «Отче наш» и «Аве»,
Закончив молитву, дон Фаусто объявил:
– Теперь вы чисты, как снег, Пепе, вы смыли все грехи с вашей души.
Прикрыв глаза, старик поинтересовался:
– Даже те, о которых я забыл?
– Даже эти.
– Даже если я вспомню о них, прежде чем умереть?
– Даже так. Покойтесь в мире.
– Тогда позовите карабинера, падре. Я только что вспомнил…
– Что?
– Один грех.
– А почему это касается Джузеппе?
– Так надо.
Падре позвал карабинера.
– Он хочет поговорить с вами.
Вошел Джузеппе. Старик улыбнулся ему:
– Запиши то, что я скажу.
– Что?
– Я хочу исповедаться еще кое в чем. Записывай… Поторопись, пока у меня есть время. Так вот: я, нижеподписавшийся, Арнальдо Тоньяти, рожденный в Страмолетто, числа… не помню какого, спросишь у Изабеллы… признаю себя виновным в убийстве синьора Лючано Криппа. Почему ты не записываешь?
– Вы уверены в своих словах?
– Абсолютно!
Дон Фаусто возмутился:
– Пепе! Это же убийство!
– Падре, вы больше не имеете права голоса, вы мне все простили!
– Но вы солгали!
– Я не лгал… Я просто забыл.
Разгневанный кюре покинул комнату.
– Давай я подпишу, Джузеппе.
– Нет.
– Что с тобой?
– Вы не убивали дона Лючано.
– Конечно, но какая разница? Таким образом, если найдется труп, это никому не причинит неприятностей.