– А мисс Мелитт?
– Ее вместе с дочерью следует внести в список жертв Джошуа.
Фрэнсису стало жаль несчастную Клементину.
– А я ему так верил…
– Все верили ему, и Мелитт пользовался этим доверием. Рассказывая о своих приключениях, вы давали ему возможность действовать наверняка. Он взял машину отсутствовавшего где-то Берта, чтобы убить ваших родителей, и, если бы Лимсей-младший назавтра разбился, сам обвинил бы его в этом преступлении. Никто не смог бы доказать невиновность Берта. Узнав о звонке Осли, он послал Джонни и Марти Шеррата, чтобы они его выкрали. Он же застрелил Джонни, когда узнал от вас, что полиция может напасть на его след. Он организовал похищение мисс О'Миллой, когда вы ему рассказали, что вместе с ней пойдете на опознание Шеррата, и, наконец, он избавился от Сары Кольсон сразу же после случая на складе. Должно быть, он очень радовался, что Шеррата убили… Так что, если все хорошо взвесить, мистер Бессетт, случайность была лишь в том, что вы захватили чужую коробку, ставшую причиной разоблачения Джошуа Мелитта, и в том, что, находясь рядом с вами, он этого не заметил. Очевидно, он просто видел, как мисс Кольсон выходила с коробкой в руках, и мысль о том, что она могла ошибиться, не пришла ему в голову.
* * *
Тихонько прикрыв за собой двери кухни, чтобы дать возможность молодым поговорить наедине, Бетти О'Миллой, напевая, заваривала чай. Она была счастлива, как никогда. Во-первых, Морин поднялась на несколько ступенек выше в своем общественном положении, выходя замуж за Бессетта. А, во-вторых, Бетти слышала, как она говорила Фрэнсису, что их дети будут воспитаны в духе протестантской церкви, поскольку это должно было понравиться ее будущему мужу, ну а старого Пэтрика они попросту поставят перед свершившимся фактом. Ярость ирландца, конечно же, со временем утихнет, поскольку ему хорошо известно, что мужчина сам творит законы в своей семье. Ведь и он тридцать лет назад поступил точно так же. Бетти улыбалась, представляя себе поздравления пастора, когда она в первый раз приведет к нему внука или внучку. Она мысленно уже испытывала всю сладость своего реванша.
Поставив на поднос чайник с заваркой, сахарницу, чашки и молоко, она осторожно приоткрыла дверь, чтобы взглянуть, может ли она войти, не потревожив их. Хотя мать может видеть все и не обижаться, например, если бы они целовались, она все-таки прикрыла дверь и покашляла, чтобы предупредить о своем появлении. Фрэнсис и Морин сидели, погрузившись в серьезный разговор, который хоть и велся шепотом, но позволил чуткому слуху Бетти уловить слова дочери: