– Скажем, если первой родится девочка, вы ведь не будете возражать против ее воспитания в католической вере?
– Конечно нет, дарлинг… Все будет, как вы хотите… а мальчики будут ходить со мной к пастору…
– Мальчики – разумеется, дарлинг…
Потрясенная мисс О'Миллой вернулась к плите. Морин оставалась дочерью своего отца! С болью в сердце и со слезами на глазах несчастная Бетти поняла, что до конца жизни ей суждено ходить к пастору одной, а дома присматривать за целой бандой маленьких папистов.
И пока Морин и Фрэнсис обменивались долгим поцелуем, Бетти на кухне почувствовала себя как никогда одинокой и даже перестала напевать.