– Ну, что он хочет?
– Что угодно!
– Странный тип…
Однако, по привычке угождать капризам клиентов, Данмор не стал долго рассуждать и, решив воспользоваться неприхотливостью Бессетта, положил ему на тарелку старое баранье рагу, которое до завтра испортилось бы. С некоторыми угрызениями совести Морин, принеся это блюдо Фрэнсису, которого никак не покидал его экстаз, посоветовала:
– У нас есть превосходный яблочный торт…
– Это прекрасно…
– В общем, все прекрасно?
– Все! Поскольку вы здесь…
Самое главное – при этом он говорил совершенно искренне! Хоть ей и не хотелось в этом признаться, ирландка чувствовала трогательность этого нежного парня, который, увидев ее, пришел в такое состояние. Он почти не притронулся к рагу, как, впрочем, и к супу. Морин было неловко при мысли, что придется приносить ему счет. Быть может, ему все же понравится яблочный торт? Вместо того, чтобы положить порцию торта на блюдце, она вынесла его весь, разрезанный на части, чтобы он смог выбрать себе получше.
– Посмотрите… Какой вы выберете?
Неожиданно он схватил ее за левую руку. Она едва не вскрикнула, но сдержалась:
– Отпустите меня!
– Я не хочу, чтобы вы уходили!
– Отпустите меня, иначе…
– Останьтесь со мной!
Она попыталась вырваться, но безуспешно. Вне себя, она прошипела:
– Вы сами этого добились!
И быстрым движением одела ему яблочный торт на голову. Крик официантки заставил посетителей вскочить, а неожиданный отпор, оказанный Бессетту, наполнил их радостью, вылившейся в громкий смех и крики "ура!". Один из них, тайно вздыхавший по Морин, поспешил ей на помощь.
– Он был с вами невежлив, мисс? Может стоит исправить его манеры?
– Я достаточно взрослая, чтобы самой справляться со своими делами!
Привлеченный шумом, появился Майкл, вытиравший руки о фартук.
– Что происходит?
Его глаза едва не вылезли из орбит при виде Бессетта, к лицу которого был прилеплен яблочный мармелад. У него хватило сил лишь на то, чтобы произнести одно слово "Морин", в котором заключалось все удивление и ужас цивилизованного мира перед варварским актом, случившимся в нем. Смущенная ирландка не знала, что ей лучше сделать: засмеяться или извиниться.
– Он схватил меня за руку и не хотел отпускать!
Данмор, придя в себя, взорвался негодованием:
– Морин О'Миллой, это еще не причина, чтобы вести себя подобно дикарке!
Стряхивая с головы Бессетта остатки торта, о чем никто, даже сам пострадавший, не подумал, он обратился к Фрэнсису:
– Не знаю, как вам объяснить, сэр… но видите ли, это – ирландка… Морин, чего вы ждеге, принесите чистую салфетку!
Девушка принесла белоснежную салфетку, с помощью которой Фрэнсис попытался очиститься. Заметив его неловкость, Морин сказала: