Крис отнюдь не обладал исключительно благородной душой. Он принялся кричать:
– А убийцу Петси вы тоже собираетесь оставить в покое?
– Когда я схвачу его за шиворот, он пожалеет, что появился на белый свет.
– Да, но когда это будет?
– В ближайшие сорок восемь часов.
Лисгулда это заинтересовало.
– Значит, вы знаете, кто это?
– Думаю, да. Кстати, Лисгулд, вам чертовски повезло, что вчера вечером вы не выходили из зала, где проходил матч.
– Вам очень хотелось бы повесить это убийство на меня, верно?
– Даже не можете себе представить, как хотелось бы!
В голосе сержанта послышались такие нотки, что Крис с трудом проглотил слюну.
– Так что с вашим заявлением, Лисгулд?
– Я передумал, сержант… Такой человек, как я, не пишет заявления из-за полученных ударов. Он их возвращает обратно.
– Отлично… Я так и запишу, а вы подпишете. Идет?
– Идет.
– Кроме того, Лисгулд, я уверен, что вы благоразумно последуете моему совету: после выхода из больницы, возвращайтесь к себе в Роскоммон и не появляйтесь здесь до тех пор, пока я не схвачу убийцу.
– Почему?
– В Бойле слишком много людей, которые с радостью объяснились бы с вами… Поняли?
– Отлично понял. Через два часа меня здесь не будет.
Саймус составил рапорт, содержащий высокопарное высказывание Криса, и предложил ему подписать его. Поставив подпись, Лисгулд спросил:
– Как вы считаете, сержант, теперь я стал хорошим человеком?
Коппин медленно поднялся, взял шляпу и отчетливо произнес:
– Я считаю вас совершенно ничтожным человеком, Кристи Лисгулд. Если хотите знать, что я думаю до конца, то скажу вам, что глубоко сожалею о том, что вчера вечером вас не убили вместо Петси Лэкан. Пока!
Хоть ему и не хотелось лгать миссис Нивз, к которой он питал добрые чувства, сержанту Коппину необходимо было застичь О'Мирея врасплох, чтобы, таким образом, заставить его сознаться. Следуя этому плану, на следующий день он пришел в дом доктора в качестве пациента. Открывшая ему дверь Нора удивилась.
– Опять вы, сержант?
Саймус хотел было перевести все в шутку, но на сердце у него было неспокойно, потому что он испытывал чувство настоящего уважения и дружбы по отношению к доктору Дулингу и его племяннику.
– Что-то вы сегодня не очень любезны?
– После… после вчерашнего я стала опасаться вас с вашими новостями!
– Не беспокойтесь, миссис Нивз, я пришел к вам в качестве пациента…
Несмотря на то, что Коппин постарался это сказать как можно более уверенным тоном, он покраснел, тем более что Нора, которая не всегда умела скрывать свою склонность к старому дорогому Саймусу, всерьез обеспокоилась.