Ирена услышала, как Кейт положила трубку и бросила свою. Она без сил опустилась на стул.
— Сукин сын…
Ирена лишь отдаленно догадывалась, что чувствует сейчас Кейт. У нее самой все в душе переворачивалось.
А в последующие два дня Кейт казалась совершенно спокойной. Если бы не подслушанный разговор, Ирена ничего не заподозрила бы. Ей было обидно за подругу, но глупая, слабая надежда родилась в ней — Ирена надеялась, что теперь Кейт останется с ними. Может, постепенно она поймет, что ей нужна стабильность, и ответит на чувства Рауля, предпочтя больше не обжигаться огнем бурных чувств… Словом, Ирена убеждала себя, что теперь все будет хорошо, что Бог ни делает, все к лучшему. А теперь ее надежды рухнули.
— Извини, Ирена, мне хотелось бы побыть одной.
Ирена вышла из комнаты, оглянувшись на ссутуленные плечи Кейт, и тихо прикрыла за собой дверь. Бедняжка, сколько на нее всего свалилось!
Несмотря на раннее время, Кейт легла в постель. Вялость и апатия охватили ее. Она никогда не была склонна к мазохизму, но сейчас, погрузившись в свое горе, упивалась жалостью к себе. Сначала тот телефонный разговор с Памелой, а теперь еще и Рауль. Два последних дня Кейт держалась из последних сил, великолепно изображая спокойствие и веселость. Ее силы кончились, сердце истекало кровью. Она переключилась на воспоминания о Грее. Ложь, все ложь — все мои надежды растаяли как дым. Женщина в его доме. А может, все подстроено?.. Что подстроено, дурочка? Ты готова фантазировать, лишь бы это принесло хотя бы временное облегчение. Откуда тогда Памела знает о тебе? Он ей все рассказал, может, даже с подробностями, они смеялись над тобой… Нет, Грей не мог так поступить.
От безысходности Кейт хотелось завыть. Как он мог так жестоко обойтись со мной? «Деликатное дело», «маленькое приключение»… Кейт почувствовала подступающую тошноту и сжалась в комок. Спазм прошел, и она чуть расслабилась.
Рауль сказал мне правду. Боже, я ведь надеялась, надеялась до последнего. Глупая, легковерная дурочка, как легко ты попалась на крючок.
Кейт несколько часов оплакивала себя, но потом что-то — может быть, природный оптимизм и жизнелюбие, а может, злость — помогло ей встряхнуться.
Хватит, сказала она себе, довольно страдать. Не ты первая, не ты последняя. Все будет хорошо, ты молодая, талантливая. Ты очень сильная: столько перенести и не сломаться — это не каждому дано. Ты справишься. Все будет хорошо. Как ни странно, этот внутренний монолог помог Кейт встряхнуться, она снова почувствовала жажду жизни.
Она задумалась о переезде. Кейт знала, что не вернется в этот дом. Она собрала самое необходимое — получилось всего две сумки — и с грустью оглядела комнату. Остальные вещи она попросит Ирену переслать ей, когда устроится на новом месте. Кейт, подхватив сумки, спустилась по лестнице и никем не замеченная вышла из дома. Поймала такси, на вокзале сдала вещи в камеру хранения и узнала расписание. Завтра начнется другая жизнь.