— Ерунда! А что буду делать я без вашего прелестного личика? Кто меня утешит? Я вас познакомлю с родителями Пенелопы. Ее отец — префект и весьма важная персона. Он, конечно, уверен, что мы понимаем его положение! Я рассказал им о вас.
— Держу пари, так и есть, — тихо произнесла Келли. — А что вы им рассказали?
Карлос хихикнул.
— Что вы моя личная медсестра, конечно. И прекрасно заботитесь обо мне.
— Этого я и боялась.
— Напрасно. Это всего лишь игра, — успокоил ее Карлос. — Есть, кажется, такое английское выражение: посадить кошку среди голубей. Да? Вот так! Стоит задрать парочку голубей. Это послужит им уроком, разве нет?
Келли признавала, что в словах старика есть определенный смысл. Все его родственники так трясутся над вероятным наследством, что готовы выдумывать про нее небылицы, не имея на то никаких оснований. Почему бы немного не пощекотать им нервы? Не поиграть на их отвратительных предрассудках — результате скудного ума и самодовольства? А затем оставить в дураках. Почему бы немного не повеселиться за их счет? И есть еще Марко, напомнила она себе. Он хуже всех. Келли украдкой посмотрела в его сторону. Нужно отдать ему должное, Марко отлично смотрится в смокинге. Костюм скроен безупречно, но Марко выглядел как-то искусственно, всем своим видом подчеркивая пренебрежение к формальности вечера. Пиджак расстегнут, рука в кармане брюк. Но сколько же высокомерия, сколько самоуверенности сквозит в его взгляде!..
— О’кей, — лучезарно улыбнулась Келли Карлосу. — Давайте устроим небольшой скандальчик. Глуповатые смешки и хлопанье ресницами, конечно, не преподавали ни в школе, ни на медицинских курсах. А Келли не отличалась способностью к кокетничанью. Тем более удивительно, как ловко она со всем справилась. Ведь может, когда захочет. Карлос рассмеялся и легонько хлопнул ее чуть ниже спины. Келли обиженно надула губки. Неудовольствие, написанное на лицах у присутствующих, только раззадорило заговорщиков.
Они прошлись по комнате. Карлос несколько тяжеловато опирался на ее руку. Сегодня вечером он держал в руках элегантную эбонитовую трость. Ладно, пусть потешит свое тщеславие, с улыбкой подумала Келли. Карлос выглядел так же элегантно, как и его сын. Дорогой смокинг, верно, скроен великолепным портным. И даже в семьдесят с лишним он по-прежнему красив.
Группа, к которой они присоединились, включала Леонидиса и его жену, но центральной фигурой являлся высокий, изысканно одетый мужчина. Его вид говорил о самодовольстве и сознании собственной важности. В этом, пожалуй, он превосходил даже Леонидиса. Женщина, стоявшая рядом с ним, вне всяких сомнений мать Пенелопы, была в молодости, бесспорно, красива. Но, видимо, привычка раздражаться по пустякам наложила отпечаток на ее лицо. Уродливые морщинки залегли возле рта и глаз, будто она жевала лимон.