Граф вышел нагим из своей спальни и отправился побродить по дому. В прохладном коридоре ему стало чуть легче, возбуждение спало. Подойдя к окну, Йен стал смотреть на Большой канал. Впервые за последнюю неделю дождь перестал, и в темных водах отражалась полная луна. Сколько раз он стоял тут обнаженный, прижавшись лбом к холодному стеклу, и ждал, пока ночная мгла растает, уступая место предрассветным сумеркам! Однажды днем он даже подошел сюда, чтобы посмотреть, не стерся ли пол, нет ли каких-то иных свидетельств его частых ночных бдений в этом месте. Нет, камни ничего не говорили о них.
Вдруг граф увидел гондолу, которая тихо скользила по водной глади. В окнах палаццо, расположенного на противоположном берегу канала, все еще горел свет, и Йен видел, как французский посол весьма фривольно заигрывает с горничной. Граф прищурился, чтобы разглядеть, та ли это женщина, которую он видел у посла в прошлом месяце, и, убедившись, что та самая, потерял к происходящему всякий интерес. Французский посол как-то сказал ему, что ведет так себя по заданию собственной страны, а вовсе не потому, что он жертва животной похоти. Он был уверен, что горничных к нему подсылают враги и что все они — шпионки. Йену оставалось только восхищаться тем, с каким рвением посол выполняет свой патриотический долг. И тут ему пришло в голову, что его представление в сенат тоже было какой-то игрой. Может, связь с убийцей?..
От тревожных размышлений его оторвал какой-то шум. Довольный тем, что не взял с собой свечу, он осторожно прокрался к лестнице, расположенной в конце комнаты, и стал ждать. Вновь послышался шорох — похоже, кто-то наверху задел деревом по железу. Схватив первое, что ему попалось под руку — серебряную подставку для судков со специями, граф пошел наверх. Сверху кто-то со свечой шел навстречу. Граф решил напасть первым.
Быстро взбежав по разделявшим их ступеням, он обрушил серебряную подставку на голову незнакомца. Преступник всхлипнул, а потом без сознания опустился на пол. Свеча выпала из его рук, но Йен успел подхватить ее на лету. При слабом свете он развязал шнурки на маске незнакомца и тут же пожалел об этом: у его ног без сознания лежала… Бьянка. Пока граф изумленно смотрел на девушку, ее ресницы затрепетали. Бьянка застонала от боли, когда Йен попытался приподнять ее и усадить спиной к стене. Наконец она открыла глаза…
И тут же распахнула их еще шире. Потому что забыла даже о резкой головной боли, когда увидела перед собой хозяина палаццо. Его обнаженный торс заворожил ее. Он был куда более соблазнительным, чем все те картины, что рисовало ее сознание при чтении медицинских книг с описанием мужских тел. У него были мускулистые бедра, мощные грудь и плечи; на груди курчавилась золотистая поросль, которая, сужаясь, убегала вниз, к пушистому треугольнику, темневшему внизу. Бьянка была настолько поглощена этим зрелищем, что едва услышала голос графа, который обращался к ней: