Внешность сразу выдавала его происхождение. Правда, при росте почти в сто восемьдесят сантиметров он был выше большинства своих соотечественников, но зато обладал блестящими волосами цвета воронова крыла и темными выразительными глазами, опушенными длинными черными ресницами.
Когда он знакомился с остальными постояльцами, его первым делом спрашивали, чем он занимается. И узнав, что он производит обувь и сам из Италии, подчеркнуто холодно отворачивались.
В первый вечер ему не удалось разделить партию в покер, во второй его не захотели принять в бридж. Когда он спросил, нельзя ли сыграть с ними, последовал лаконичный ответ, что компания уже укомплектована.
Не получалось общения и с мужчинами, сидящими в баре до или после ужина. Они говорили только об акциях, ценах на золото и пошлинах на импорт тайваньских товаров.
После двух таких проколов Джованни не выдержал. Он спросил у Чака, куда ходят в Джекмэне по вечерам нормальные люди. Чак Харрис засмеялся.
— Что, «бостонская клика» действует вам на нервы, Джо? — спросил он.
Чак после первой же их встречи сразу сократил его имя до Джо. Это было легче выговаривать, чем Джованни, ведь, когда на охоте он хотел предупредить его о чем-либо, «Джованни» звучало бы слишком длинно и канительно.
Джованни допил свой виски и отмахнулся, когда бармен предложил ему вторую порцию. Чак порекомендовал ему заведение под названием «Эдди», где Джованни и проведет этот вечер, наслаждаясь возможностью не видеть джентльменов из Бостона.
Во всяком случае, он твердо решил поразвлечься там, где в людях еще сохранилось что-то человеческое. Поэтому и не переодевался к обеду. В светлой замшевой куртке, свежей бежевой льняной рубашке и джинсах, в которых провел весь день на охоте, он не слишком будет выделяться в деревенской пивнушке.
Джованни не подозревал, что любой житель Джекмэна сразу распознает в нем чужака по покрою его одежды, по сапогам из самой лучшей некрашеной телячьей кожи и по ухоженным рукам. Люди в Джекмэне жили простой и нередко даже довольно суровой жизнью, в которой не было места дизайнерским замшевым курткам и сшитым на заказ льняным рубашкам.
Джованни встал, положил на стойку пригоршню мелочи в качестве чаевых, улыбкой попрощался с барменом и вышел. Широкими упругими шагами он пересек холл и втянул в ноздри прохладный осенний воздух, пахнувший на него из вертящейся двери.
— Такси, сэр? — с поклоном спросил портье в ливрее.
— Сам не знаю, — признался Джованни. Мне нужно заведение под названием «Эдди». Туда можно дойти пешком?
— «Эдди», сэр?