— Теперь все будет по-другому! Я уйду из тяжелого рока, чего бы мне это ни стоило. И ты мне в этом не помешаешь, Дик!
— Успокойся, дружище! Я на твоей стороне. Не меня тебе надо бояться, а себя…
— Я знаю, что не прикасаюсь к наркотикам! — Линк сжал руки в кулаки.
— Ну и хорошо! — миролюбивым тоном заметил Спенсер. — Я только спросил: ты хорошо подумал?
— Да! — с жаром откликнулся Линк. — И не стой у меня на пути!
— Комар, дружище, ты ко мне несправедлив! Кто вытащил тебя, забыл?
— Ты заработал на мне кучу денег, Дик!
— Ты тоже внакладе не остался. Если бы не я, ты, может, до сих пор был бы заштатным певцом…
Глаза Линка сузились, и он стал наступать на Спенсера.
— Ладно, ладно, забудь… Я все делал для тебя. Сейчас вот невесту приволок! Имидж твой подправляю…
— Смотри, Дик, я больше не позволю стоять у меня на пути!
Спенсер направился к двери. Вивьен быстро шмыгнула в сторону и притаилась за огромной статуей, которых на вилле было огромное множество.
Вивьен лежала с открытыми глазами в своей комнате и предавалась размышлениям. Странный тип, этот Линк! Подслушанный разговор позволил Вивьен взглянуть на Линка другими глазами. Она и раньше подозревала, что Линк скрывает какую-то тайну. Огромный, всегда с черной банданой на голове, надетой так плотно, что ни один волосок не выбивался из-под нее, он будоражил воображение Вивьен. Она удивлялась, как Линк умудрялся повязывать бандану так, словно он замужняя египетская женщина, скрывающая, согласно религии, волосы под платком, и нечаянно вырвавшийся наружу хотя бы один волосок навеки покроет несчастную позором.
А его речь? «Кексы», «детки» «буркалы», «зенки», «шары» и даже «глазенапы» причудливо сочетаются у него с иногда прорывающимся оксфордским произношением. Как такое может уживаться вместе, Вивьен не понимала.
Иногда она не выдерживала и поправляла речь Черного Комара. Тот послушно ей подчинялся, но тут же делал какую-нибудь ошибку, в основном перевирая слова, как будто он и впрямь был уличный отщепенец, этакая Элиза Дулитл в мужском обличье. Сегодня, когда Линк особенно часто сыпал «кексами», Вивьен не выдержала и прямо спросила у него:
— Линк, кому вы стремитесь подражать — Бену или Фредди? Вам следовало бы определиться! Иначе у вас пудинг получается.
Линк вскинул на Вивьен глаза. Как ни быстр был его взгляд, в котором молнией мелькнула насмешка, она ее заметила. И это еще больше убедило Вивьен, что Линк — ох какое непростое насекомое…
— Я стараюсь следить за речью, — смиренно заметил он. — Но мне не всегда это удается. Я же не в поместье вырос, а на улицах Нью-Йорка. Там не только рассыпают «кексы», но нечто более хлесткое часто вылетает изо рта…