— Вот этого я и боялась, — пробормотала Лиз, вспоминая, как Кэндис исчезла на час с одним из барменов на Рождественской вечеринке. — Ладно, пожирай себе глазами Паркер. Я сейчас вернусь.
Лиз обошла сумки с экипировкой и присела позади скамейки, где сидела Рэйли и часть ее команды.
— Отличная игра.
Рэйли завертелась, пока не увидела Лиз. Когда она подалась вперед, ее голые колени почти коснулись рук Лиз.
— Мне просто повезло, но не говори никому, что я так сказала.
— Твои секреты в безопасности, — сказала Лиз.
— Спасибо, — сказала Рэйли серьезно.
— Пожалуйста, — ответила Лиз, уверенная, что они говорят уже не о софтболе.
— Я вернусь через пару минут. Мне нужно в туалет, — сказала Брен, сомневаясь, что Лиз заметит ее отсутствие. Все ее внимание было сосредоточено на Рэйли. Оглядываясь назад, она не могла вспомнить, чтобы Лиз была настолько помешана на Джулии, даже в первые недели романтического психоза. Лиз была безумно влюблена в Кэндис с самого начала — настолько безумно, что она отрицала всю нелепость идеи завести роман с неопытной, но жадной до секса восемнадцатилетней девушкой — и это вполне предсказуемо закончилось катастрофой. Не то чтобы Бренда думала, что Лиз всерьез рассматривает возможность отношений с Рэйли, но она явно была очень увлечена.
— И может быть, это как раз то, что ей нужно, — пробормотала себе под нос Брен, пробираясь через толпу наверх по холму к парковым постройкам в поисках туалета. Лиз давно уже не выглядела счастливой, и теперь в ее жизни наступила такая сумятица. Может быть, влюбленность поможет ей забыть о Джулии и пережить разрыв.
— Вряд ли она сильно увлечется ею, или что-то в этом роде.
Удостоверившись, что Лиз не грозит тотальное помешательство, Брен сосредоточилась на поисках хоть каких-либо признаков уборной. Она шла по заросшей дорожке по периметру увитого плющом здания из бетонных блоков. Та сторона здания, что выходила на площадки для игр, использовалась когда-то как торговая палатка, но сейчас она была заколочена досками. Продолжая идти по колено в заброшенной траве, она повернула за угол и заметила арку, над которой висела выгоревшая зеленая буковка «Ж». Она обрадовалась, что не стала ждать, пока стемнеет, потому что даже в убывающем дневном свете это место выглядело заброшенным и внушающим плохие предчувствия. Еще больший дискомфорт она ощутила, когда зашла в большую тускло освещенную комнату с бетонными стенами и полом. Единственным источником света были два квадратных окна, расположенные высоко на самой дальней стене. Четыре кабинки без дверей располагались с одной стороны, а две потрескавшиеся и грязные раковины — с другой. «Захолустный» было слишком мягкое для описания слово.