– А я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос. Немедленно.
– Нет.
– Они должны умереть сегодня ночью. Ты хочешь, чтобы их смерть была на твоей совести?
Джек молчал.
– Я так не думаю. Так что садись и отвечай на вопрос.
Джек не двинулся с места.
– Дай мне его фамилию.
– Леклер. Доктор Брайан Леклер. Давай, иди и проверь, позвони. Я подожду.
– Пробка от бутылки вина, – сказал Джек. – Я нашел ее под кроватью. Это была пробка от очень редкого вина. Поместье твоего отца закупало несколько ящиков этого вина ежегодно.
– Как хитро.
– Ты был знаком с дочерью сенатора… очень близко.
– Трах – не преступление.
– Он становится преступлением, если ты раскидываешь части ее тела по дому ее отца.
– Если ты был так уверен, что это я, у тебя была причина для ареста. Почему же ты не заковал меня в наручники?
– У меня не было ордера.
– Ты мог бы получить его. Чего ты выжидал, детектив Кейси?
Пристальный взгляд Гамильтона буравил его мозг, словно дрель. В его голосе была уверенность, которая навела Джека на мысль, что Майлз каким-то образом манипулировал им. Но с какой целью? Джек внезапно почувствовал, что его разоблачили. На лбу выступила испарина.
– Ты потеешь, Джек. Все в порядке?
– Тут жарко. И очень душно. А я шел сюда пешком.
– На какое-то мгновение я подумал, что ты скажешь, будто нервничаешь из-за того, что будешь давать показания на моем слушании.
Гамильтон внимательно наблюдал за выражением лица Джека.
– Ты, похоже, не удивлен.
– Я слышал об этом, – ответил Джек.
– Правда? Есть соображения?
– Меня не интересует прошлое.
– Но прошлое – это все, что у меня осталось, Джек. Благодаря тебе закаты остались только в моей памяти. Но это изменится. Я снова почувствую тепло. Это только вопрос времени. Что же касается нового процесса, то у меня сложилось странное ощущение, что ты не доживешь до суда. Этот псих хочет тебя сделать, я думаю. – Гамильтон подмигнул.
Джек чувствовал, что Аманда хочет поговорить с ним. На этот раз он решил послушать ее. Тяжесть и ярость последних семи лет навалились на него. Джек вернулся в спальню, снова переживая тот момент, когда Майлз Гамильтон запрокинул ей голову. Майлз улыбался. В его глазах играл влажный, тревожный свет. Гамильтон, совсем мальчишка, который сидел всего в паре метров от него, сказал: «А теперь смотри на меня. Смотри, как я уничтожу твой мир».
– Ты отсюда не выйдешь, Майлз.
– Было приятно, когда Чарлз Слэвин умолял тебя о пощаде? Это тебя проняло?
Разум Джека отключился.
Гамильтон вытащил кипу бумаг из-под блокнота и прижал ее к решетке.
– Узнаешь почерк?
Это была копия дневника Джека.