– Я приехал один.
– Не верю.
– Ну и хрен с вами!
Флетчер взвел курок. Пульс Джека участился.
«Ты в глубокой заднице, парень! Никто не знает, что ты поехал сюда, а у этого маньяка в руках пистолет, который он наставил на тебя. Боже, только не задирай его, просто говори, что он велит!»
– Я уже сказал, что приехал один. Если не верите, позвоните в полицейский участок Марблхеда. Они знают, что я здесь. Попросите их описать меня. Я могу дать номер.
Внимание Флетчера было словно сосредоточено на чем-то внутри. Джек не был уверен, но на какое-то мгновение ему почудилось, будто в темных глазах Флетчера что-то вспыхнуло. Изумление?
– Позвоните, – продолжал Джек. – Вы же не хотите ошибиться.
Джек смотрел, как указательный палец Флетчера скользит по спусковому крючку. Его сердце екнуло.
– Вы в ловушке в роли прозелита, – изрек Флетчер. – Все еще ищете тот единственный акт обращения, который исцеляет все раны.
– Послушайте, я не знаю, о чем вы говорите, но вы…
– Попробуйте почитать Камю «Миф о Сизифе». Вас поразит количество совпадений.
Джек открыл рот, чтобы продолжить, но Флетчер прижал палец к его губам, заставляя молчать.
– Теперь вам пора сойти со сцены.
Исследовательский комплекс в Ла-Хойе представлял собой шестиэтажное здание из зеркального стекла, что придавало ему современный, футуристический вид, который обычно ассоциируется с Лос-Анджелесом. Здание было спрятано в конце пустынной дороги, в нескольких километрах от центра города. Кафетерий, примостившийся рядом, находился на утесе, с которого открывался вид на выветренные скалы и Тихий океан. Бетонные лестницы вели к закрытой стоянке, рассчитанной примерно на двести сотрудников комплекса, но всего лишь несколько из них имели отношение к программе изменения поведения, прочие были наняты компаниями, которые работали над проектами, финансируемыми из федерального бюджета. Большая часть из этих проектов была засекречена.
Алан не шутил, когда говорил, что здание напоминает бункер. Когда Манн вышел из лифта, то оказался в ящике, освещенном единственной лампой. Его приветствовала толстая стальная дверь около двух метров высотой с пультом доступа размером с небольшую книжку с клавиатурой и щелью для магнитных карт. Он сунул в щель карточку, ввел универсальный код из восьми цифр, который должен был разрешить ему полный доступ ко всем помещениям в здании и выключить термальные датчики, которые измеряли тепловую сигнатуру каждого человека и искали ее в базе данных. Он открыл дверь и направился по длинному коридору, гадая, какие исследовательские проекты потребовали столь изощренной системы безопасности.