— Тебе разве не хочется полюбоваться луной, дорогая?
Она окинула его убийственным взглядом.
— Может, ты не заметил, но на улице стреляют.
Она откинулась на подушку, рассыпав по ней свои каштановые волосы. Полная луна во всем своем великолепии висела в небе и равнодушно взирала на творившиеся внизу беспорядки. На секунду на нее наплыло темное облачко взрыва, но только на секунду.
Ник зажал один конец бинта в зубах и, тщательно примерившись, отхватил его ножницами.
— Не очень-то эффективное использование военно-технических средств! — пробурчал он, прислушавшись к взрывам.
— Что ты имеешь в виду?
— Правительство паникует, раз дошло до того, что использует зенитные орудия против двух несчастных вертолетов мятежников, один из которых, вполне возможно, разобрали на запчасти для другого.
— Как ты думаешь, кто победит?
— Вот уж это меня совершенно не интересует, лишь бы победители обращались с народом по-хорошему.
— Удобная позиция!
— Ни слова больше!
Конни подняла ногу, посмотрела на результат его усилий и страдальчески взвыла:
— Даже китайцы больше не пеленают ступни своим женщинам, и без этих культяпок я смогла бы пройти по горячим углям и ничего не почувствовать!
— Лучше перестраховаться. Кстати, здание посольства — бетонное, так что здесь мы с тобой в относительной безопасности.
— В относительной?
— Ну, если только снаряд не залетит прямо к нам в окно. Так что лучше пусть уж они будут открыты, чем разлетятся вдребезги.
— Обо всем-то ты успеваешь подумать!
— Ничего подобного. Думаю я только о тебе.
Вот этого-то она как раз и страшится. Будет несправедливо позволить ему полюбить себя, в то время как она сама еще не уверена в своих чувствах. Помогут ли отговорки? Нужно честно и прямо сказать, что у них нет будущего. Но мысль о том, что отпущенное им время очень ограничено, заставила ее еще больше желать близости.
С тех пор как они встретились, каждое его прикосновение успокаивает ее, подчиняет ее ему, распаляет в ней страсть, которая не имеет права на существование.
— Теперь тебя надо уложить, — Ник отнес йод и бинты в ванную комнату и вернулся. — Я хочу сказать, по-настоящему, под одеяло.
Конни улыбнулась:
— Объясни мне, Ник, почему я чувствую себя рядом с тобой так хорошо и спокойно, как если бы мы были на луне?
— Остаточные шоковые явления. Это пройдет.
Она рассмеялась грудным смехом и погладила пальцами одеяло.
— А тебе не хочется залезть сюда тоже и почувствовать себя хорошо и спокойно рядом со мной?
Ник выключил свет в ванной комнате.
— Мы спрячемся с тобой в ванной, если события примут слишком уж крутой оборот.