Все! Теперь бежать!
Мы почти из здания выбраться успели, когда грохнуло.
Выбрались. Живые. Счастье-то какое – живые! Солнышко спало уже, мухи летают, Завидлов стонет тихонько.
– Надо бы обмыть его, – говорит Саня хмуро. – Пойдем к колодцу.
Идем перебежками короткими по кустам. Чекист и Витька Завидлова тащат. Я и Саня огневую поддержку обеспечиваем. Мертвяков не видать, даже не гонится никто.
Вот и колодец. Водица нормальная, чистая, не сгнившая. Это хорошо.
Попытались мы Завидлова отмыть – бесполезно. Эта белая гадость присохла совсем. Только ножом и можно снять. Ну, хоть сама умылась.
Парень прочухался потихоньку, но не говорит. Мычит только тоненько, жалобно.
– Как бы с катушек не съехал, – беспокоится Витя.
– В наших интересах, чтобы съехал, – улыбнулся чекист.
– Это еще почему?
– Потому что тогда можно будет списать любые его слова на умопомешательство и бредовые видения. В противном случае в райисполкоме все равно всех снимут. И у спасательной экспедиции тоже проблемы будут.
– Ты это серьезно? – У меня прямо челюсть отпала. Вот так стараешься, жопу рвешь, а потом за что боролись, на то и напоролись.
– А как вы думаете, он простит такое? – Николай на кокон кивнул. – Будет расследование, инцидент не скроешь. И крайними окажемся мы.
– И ты знал?
– Разумеется.
У меня прямо кулаки сжались. Сволочь! И Семеныч сволочь тоже. Прикрылись нами, золотые горы обещали. Борьку мертвяки порвали! И ради чего?
Саня только сплюнул, на чекиста даже глядеть перестал.
– Все, двигаем к выходу. Вы двое – тащите этого.
Идем. Как на прогулке прямо – никого. Солнышко пригревает, а мертвяки как забыли про нас.
Выходим на плац и видим – все стало вокруг голубым и зеленым. Лежат наши трупаки ровными рядами на плацу, подрагивают слегка, но не встают.
– Дядь Сань, это что? – опять Витька интересуется.
– Чтоб я знал! – никогда Шилова таким охреневшим не видела. – Пошли-ка, ребятки, сторонкой, по кустам.
Так мы и просочились, сторонкой. Дальше идем – все страньше и чудесатей. Мертвяки везде лежат, ну чисто трупы. Не встают, не дергаются. Ну, нам, конечно, только в радость. Хренушки лысого мы бы через них с Завидловым на закорках пробились.
Уже КПП показался, когда Витька остановился.
– Я понял! Понял, блин!
– Чего ты понял?
– Понял, что с трупаками случилось!
– И чего?
– Машка, ты гранаты кидала?
– Кидала.
– Поздравляю, ты их матку завалила.
– Чего? – у меня прямо челюсть отпала. Что, вот эта жирная-распухшая, с сиськами до пола, и была мертвяковская матка? И если бы мы ее сразу шмальнули, то и Борька бы жив остался?