— Держи все время на Бруклинский мост.
Калеб круто повернул направо.
— Так и не дождался от тебя весточки.
— Я была не готова.
— Понятно. И когда же ты собиралась повидаться со мной?
Элизабет тяжело вздохнула.
— Мне надо было многое… передумать.
— Знаю. Надеюсь, ты нашла ответы на свои вопросы?
— Нашла. И думаю, будет легче поговорить об этом сейчас, чем потом.
— Я слушаю.
Она начала говорить, немного запинаясь:
— Когда ты… похитил меня и держал там, у себя, мне казалось, будто я… растворилась в твоей тени. Будто все то, чем я жила до этого, — мой дом, моя работа, моя жизнь — больше не существует. И я сама больше не существую. Я чувствовала себя предметом, которым ты управляешь. Я утратила свободу воли, власть над своей жизнью. Утратила ощущение собственного «я».
Калеб нахмурился. Он слышал такое от своих приятелей, которые побывали в плену. Он сделал вид, что занят «дворниками» и выключателем печки, не в силах посмотреть в глаза Элизабет. Она продолжала:
— Я не думаю, чтобы ты понимал, какое воздействие оказываешь на людей, Калеб. Может быть, потому, что ты столько лет провел в спецназе, я не знаю. Твое присутствие подавляет. От тебя исходит ощущение власти. Силы. Требования повиновения. Идти против тебя — все равно что идти против паровоза.
— Как мне помнится, тебе несколько раз удавалось превратить этот паровоз в скрипучую телегу, — улыбнулся Калеб.
— Не пойми меня превратно, я не хочу делить все на белое и черное. С тобой я научилась доверять себе на самом примитивном уровне — доверять своим инстинктам и верить в свою способность справиться со всякими, — она усмехнулась, — со всякими неожиданностями, если можно так сказать. И все же мне было необходимо восстановить собственное «я», утвердить свою независимость. Поэтому я сейчас так и надрываюсь, чтобы укрепить свою карьеру.
Ее гордость одновременно и злила, и приводила в восхищение.
— После того как мистер Крупный План прыгал вокруг тебя, я думаю, что для тебя все пути открыты. Даже если ты не попадешь в его шоу, будут другие. Ты чертовски здорово играешь.
Элизабет так и засияла.
— Ты и вправду так думаешь?
Ее улыбка исчезла, когда она посмотрела в окно и наконец-то заметила, как мимо них проносятся деревья и валуны, покрытые снегом. Они пересекали город в районе Центрального Парка, направляясь в Ист-Сайд, а не в Бруклин.
— Куда мы едем? — спросила она.
— Я тебя похищаю.
— Ты думаешь, это смешно?
— Я идиот, — со вздохом сказал Калеб. — Но я хочу тебе кое-что показать.
— Калеб…
— А потом отвезу тебя домой. Я тебе обещаю.
Элизабет отвернулась, лицо ее было печально. Ну что такого он сделал? И если она была чересчур чувствительной, кто в этом виноват?