Внизу кто-то закрыл дверь, от чего петли снова противно заскрипели. Поскольку тот, кто пришел, не ругался и не ворчал из-за того, что дверь плохо поддавалась, Виктория поняла, что это сестра пришла её проведать.
Не может же она допустить, чтобы Вера увидела Алекса!
— Алекс, проснись. — Она толкнула его ногой. — Пришла Вера. Тебе надо уйти.
Он застонал и повернулся на спину. Прикрыв рукой глаза от яркого света, он спросил:
— А который час?
— Тебе надо уходить. — Боже, как же он красив! Такой горячий, сексуальный… Виктория попыталась пресечь эти неправедные мысли. Вот из-за этого-то она и влипла в эту историю.
— Вики? — позвала Вера. Ступени скрипели под ее тяжелыми шагами.
Алекс наконец проснулся и сел, обхватив голову руками. Если у него болит голова так же, как у нее, она ему сочувствует. Но ему все равно надо уходить. Немедленно.
— Пожалуйста. Тебе надо уйти.
— А тебе не кажется, что нам надо об этом поговорить?
Интересно, что он о ней думает? Что она распутная, наглая девица? Или отчаянная? Краска залила ей щеки. Боже, как унизительно! Она выскочила из кровати, потянув за собой покрывало.
— Нет. — Сейчас не до разговоров.
— Такое чудо бывает не каждый день.
Это она понимала. Она уже никогда не сможет смотреть на мужчину, не сравнивая его с Алексом, а думая об Алексе, всегда будет вспоминать сегодняшнюю ночь, но к этому ей придется привыкнуть.
— Поверю тебе на слово.
— Нам надо это повторить.
После прошлой ночи ей будет довольно трудно его забыть. Но если он останется, он в конце концов разобьет ей сердце. С нее довольно сердечной боли.
— Нет, Алекс. У нас была с тобой одна ночь. Невероятная ночь, но на этом все и закончится. — Ему нельзя оставаться. В ее жизни для него нет места. — Я не хочу снова видеть тебя, — солгала она.
Он подтянул колени к подбородку и внимательно на нее посмотрел.
— Лгунья.
Она потуже завернулась в покрывало, пытаясь не думать о том, не прыгнуть ли ей обратно в постель. Он был так хорош голый, с обернутыми вокруг ног мятыми простынями.
— Это правда.
Она ушла в ванную и надела банный халат, надеясь, что к тому времени, как она вернется в спальню, он уже будет одет.
Как бы не так. Он все так же внимательно ее разглядывал, пока она наклонилась и подняла с пола его одежду.
— Прошу тебя, оденься.
— Хорошо.
Он встал, и простыни упали на кровать. Он стоял перед ней, как обнаженный греческий бог. Когда она протягивала ему одежду, ее руки дрожали, и кое-что из вещей опять упало на пол. Ей пришлось еще раз наклониться, но в это время вся одежда снова оказалась на полу.