С этими словами он завёл меня в домик, и я вошла, осматриваясь. В небольшой гостиной, в которой почти не было мебели, привязанный к стулу, сидел паренёк, лет шестнадцати, с ужасом взирая на нас. На мой вопросительный взгляд Флор только пожал плечами и пояснил:
— Я подумал, что ты будешь голодна, поэтому поймал его для тебя. Съешь его, когда захочешь.
От этих слов паренёк задёргался на стуле, отчего тот заходил ходуном, и я подумала, что если бы не кляп во рту, домик бы сотрясся от его ужасного крика.
— Я же говорила, что не люблю убивать детей, — поморщилась я, отворачиваясь от паренька и снова глядя на Флора.
Он снова только равнодушно пожал плечами и его взгляд метнулся в сторону двери. Я проследила за его взглядом и натолкнулась глазами на Анджеу. Он стоял в дверном проёме, опираясь на косяк плечом и осматривая меня холодным взглядом, на дне которых плескалась радость от встречи, которую он усиленно прятал.
— Привет, — поздоровался он со мной, не делая никаких попыток к нападению, что не могло меня не радовать. И в то же время мне захотелось убить Флорина за то, что он втянул в это всё ещё и Анджеу.
— Привет, — как можно спокойнее ответила я, оглядывая его с ног до головы, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке после той страшной аварии. — Рада тебя видеть.
Анджеу усмехнулся и, быстро подбежав ко мне, сжал в стальных объятиях, прошептав только:
— А я-то как рад, сестрёнка!
То, что он назвал меня сестрой и то, что он был рад меня видеть, несмотря на то, что я была для клана врагом номер один, вселило в меня надежду, что не всё потеряно в моей жизни.
Флор слегка тронул моё плечо и кивнул на дверь, ведущую из гостиной в отдельную комнату.
— Пойдём, мне нужно будет поговорить с тобой наедине, — он взял меня за руку и повёл в сторону комнатки, а когда мы вошли, крепко прикрыл за собой дверь, напоследок сказав Анджеу, чтобы тот был внимательнее.
Я отошла к окну, засунув руки глубоко в карманы джинсов и осматривая улицу перед домом.
Флор присел на самый край кресла и теперь смотрел на меня, сцепив перед собой руки и, кажется, погрузившись в какие-то размышления.
— Почему ты одна, Алекс? — задал он вопрос мягким тоном, но от меня не укрылось то, с какой тревогой он произнёс эти простые слова.
Я передёрнула плечами, понимая, что сейчас мне достанется от него и достанется вполне заслуженно.
— Просто сбежала от него, вот и всё. — Я постояла так немного, а потом меня будто прорвало, — Он достал меня, понимаешь? Он самый несносный, самодовольный, противный Охотник из тех, кого я когда либо знала. Он постоянно указывает мне, что я должна делать, а если я сопротивляюсь, его это, кажется, заводит ещё больше и он усиливает свой нажим и свои указания. Я так больше не могу!