Внутри меня вскипел адский коктейль из жуткого осознания, что Дэн мёртв, а так же безудержного гнева на того, кто это сделал. Пригнувшись, скорее по наитию, чем из-за того, что знала, где и как нанесёт удар выживший Ванатор, я резко развернулась в его сторону. Один быстрый удар, когда клинок вошёл ему в сердце по самую рукоять, и он рухнул к моим ногам. Я рванула клинок на себя, мельком видя, как из раны выстреливает струя аппетитной алой крови и в ту же секунду, когда я стремительно присела, Ванатор, убивший Дэна успел полоснуть мне по лицу остриём меча, который взметнувшись в воздух и не найдя цели, резко опустился вниз. Чёрт! Срочно выкинуть из головы все мысли о том, что Дэна больше нет и атаковать первой, не давая выжившему Охотнику права на победу. У меня было несколько преимуществ, который теперь я умело использовала в этом бою — ярость и боль давали просто бешеный коктейль, а ещё я была сильнее, чем Ванатор и более отдохнувшей, чем он. Оттесняя его к тому месту, где лежал Стан, я наносила ему удар за ударом, успевая отбиваться от его атак. И когда он стал терять скорость и сноровку, слишком устав от такой невыносимой борьбы, я сделала резкий выпад вперёд, ощущая, как его меч входит мне в бок и в то же время воткнула острие клинка прямо ему в сердце. Он дёрнулся в последний раз, а ненависть ко мне навсегда застыла в глубине его карих глаз, и через мгновение он рухнул вниз, увлекая за собой свой меч и пропарывая им мою плоть. Однако я не чувствовала боли…Физической уж точно. Она вся сконцентрировалась в моём сердце, которое перестало биться много лет назад, и которое я долгое время считала полностью мёртвым. Теперь, когда я больше не отвлекалась на то, чтобы защитить свою жизнь, я поняла, насколько огромна моя боль от утраты того, кто стал так дорог за то короткое время, что мы были вместе. И вот сейчас я знала, что его больше нет.
Медленно подойдя к Дэну, я вгляделась в его черты лица, которые были залиты кровью. Я всё ещё помнила вкус его поцелуев и мягкость этих губ, чей красиво очерченный контур больше никогда не превратится в ухмылку, которую я успела так полюбить. Глаза его были закрыты, но я помнила, какой у них цвет — ярко-голубой, как небо летом. Мне почему-то так захотелось увидеть их цвет снова, вспомнить каково это, когда его взгляд проходится по моему телу, заставляя трепетать от предвкушения.
И словно в ответ на моё желание, его глаза широко распахнулись. Я бросилась перед ним на колени, боясь прикоснуться к нему, потому что его тело представляло из себя чуть ли не одну сплошную рану и прикоснулась пальцами к его щеке.