Спустя полчаса «Харпере энд Куин» решила подправить косметичку и нагнулась за сумочкой. Мирную болтовню нарушил тревожный визг. Расталкивая гостей, Саймон ринулся на звук, почти уверенный в том, что Билли Чандлер выясняет отношения с чьим-нибудь разгневанным мужем.
— Моя сумочка! — взвизгивала «Харперс энд Куин». — Кто-то взял мою сумочку!
Снова забыв о еде, Саймон присоединился к обезумевшей от горя девице — искали в клумбе лаванды, ходили среди гостей, спустились к бассейну. «Харперс энд Куин» все более истерично вспоминала, что было в сумочке. В ней содержалась вся ее жизнь, а мысль о пропавшем «филофаксе» вызвала новый вопль отчаяния. Саймон, у которого урчало в желудке и снова разболелась голова, не был настроен выслушивать предположения Жана-Луи, что сумочку давно надо искать по ту сторону итальянской границы — до того шустры местные грабители.
К Саймону, с болтающимися на цепочке темными очками, подбежал один из рекламных деятелей.
— Все в порядке. Нашли.
У Саймона чуть отпустило в голове.
— Слава Богу. Где?
— В ресторане. Под большим столом.
«Харпере энд Куин» от облегчения чуть не упала в обморок, затем снова оцепенела от страха. Что, если сумочку очистили, украли всю ее жизнь, может быть, даже «филофакс» с собиравшимися годами номерами телефонов не для посторонних глаз? На мгновение перед ней предстала картина полного крушения карьеры.
— Да нет же, нет, — заверял рекламный деятель. — Не думаю, чтобы что-нибудь пропало. Это не совсем то, что вы думаете.
Приблизившись к длинному столу с закусками, они увидели небольшую группу присевших на корточки людей, по всей видимости пытающихся разговаривать со спущенной до полу скатертью. Один из них поднял голову.
— Мы пробовали приманить ее лососиной и пирожным с заварным кремом, но она не обращает внимания.
Саймон и «Харперс энд Куин», встав на колени, заглянули под скатерть. На них, обнажив зубы, глядела миссис Гиббонс. Коротко зарычав, она продолжала расправляться с «тампаксом».
— О Боже! — воскликнула «Харперс энд Куин».
— Вот дерьмо, — сказал Саймон. — Где Эрнест?
Франсуаза изо всех сил старалась понять маленького английского фотографа. По правде говоря, он очень мил и, скажем, даже приятно быть предметом такого лестного внимания, пускай он почти не понимает по-французски.
— Теперь, милочка, — продолжал он, — давай сделаем несколько снимков для «Вог». Ты знаешь «Вог», да? Главный журнал. — Отступив назад, откинул голову. — Так. Давай попробуем на кушетке. — Он похлопал рукой по сиденью. Франсуаза села на краешек. — Нет, по-моему, лучше лежа, в très свободной позе, о’кей? Позвольте мне. — Он принялся поправлять позу, пока Франсуаза не легла во всю длину. — Так. Теперь лучше, — одобрил он, присаживаясь перед ней на корточки. — А теперь, думаю, надо подогнуть эту ножку — вот так — потом эти две верхние пуговки… позвольте мне… юбочка… ну вот, очаровательно…