Солнце как бы разделило ведущую к площади улицу на две части — одна сторона ослепительно яркая, другая в глубокой тени. Саймона вновь потянуло к старой жандармерии. Он поднялся по лестнице. Второй этаж показался даже больше первого — огромное пространство, расчищенное для продолжения строительных работ. Сверху открывался еще более великолепный вид — виноградники, уже приобретающие красновато-бурый цвет, поросший соснами холм с виднеющимися между деревьями плоскими освещенными сзади силуэтами каменных строений, и позади всего гора. Воздух был так чист, что Саймон мог разглядеть на самом высоком гребне очертания деревьев, крошечные, но отчетливые. Со спускающихся вниз террас раздавался смех, слышался звук запускаемого трактора. Наступал полдень, время, когда каждый порядочный провансалец возвращается с поля домой обедать.
Николь ждала его за столиком снаружи. Она подставила для поцелуя обе щеки, и Саймон ощутил запах ее духов, свежий и пряный.
— Как дела с машиной? Надеюсь, ты не заплатил, сколько он запросил.
— Он все еще ждет запчасти. Неважно. Пошлю за ней кого-нибудь из Лондона.
Николь рылась в сумочке, ища сигареты. На ней было льняное платье без рукавов желтовато-серого цвета, оттенявшее ровный загар на руках и ногах. Саймон пожалел, что не позвонил раньше.
— Итак, — сказала она, — тебе пора возвращаться.
— Так мне говорят в конторе.
Саймон заказал у девушки напитки. Та с нескрываемым любопытством разглядывала платье Николь. Улыбнувшись Саймону, она, покачивая бедрами, направилась в кафе.
— Миленькая девочка, — заметил Саймон.
— Мамашу видел? — надув щеки, засмеялась Николь.
— Ты злая, завистливая женщина. И только из-за того, что у тебя нет усов и ты не можешь водить трактор.
— Вот, оказывается, что тебе нравится.
Николь поглядела на него сквозь сигаретный дым, и Саймон ощутил возникшее между ними взаимное влечение. Нет, подумал он, мне нравится та, что передо мной.
— Обожаю усатых женщин, — подтвердил он. — По-моему, они ими приятно щекочут.
Николь приложила к верхней губе прядь волос.
— Так хорошо?
— Потрясающе, — кивнул Саймон. — Сможешь так есть?
Он выбрал ресторан неподалеку от Горда, переоборудованный из фермы, со столиками во дворе. В путеводителе «Гол-Мийо» говорилось, что шеф-повар — восходящая звезда. Они обедали долго, чувствовали себя непринужденно, много смеялись и выпили чуть больше, чем надо бы. Потом, за кофе, Николь спросила, с каким настроением он возвращается в Лондон.
Глядя на поднимающуюся к кроне тенистого платана струйку сигарного дыма, Саймон думал, что его ожидает в это время завтра. Вероятно, бутылка минеральной воды и клиент, отчаянно борющийся за место на рынке.