Оставшийся в живых горец резко поворачивает к тому, который наблюдает за схваткой. В его руках появляется кинжал. Ага, стало быть, в живых остался возмутитель спокойствия. Уж и не знаю, что послужило причиной схватки, но, надо полагать, те, которым в ней не повезло, пытались прикончить именно его. А наблюдатель был явно не против. За что и собирается отблагодарить его уцелевший бунтарь.
Горец взмахивает кинжалом. Еще секунда – и наблюдателю копец. Странно, но он не предпринимает никаких попыток защититься. Просто вскидывает кверху обе руки. И атакующий горец вдруг замирает на месте. Наблюдатель начинает что-то говорить. Голос его тих и звучит как-то завораживающе. Справа от меня крякает брат Рон. Его рука резко выпрямляется, и наблюдатель как подкошенный падает на камни площадки. Сбросивший оцепенение горец, ничуть не смущаясь появлением новых действующих лиц, прет на нас, как бык на тореадора. И с таким же успехом.
* * *
Как там, у Высоцкого было?
«… супротив милиции он ничего не смог…»
Во-во! Самое то определение.
Увидев летящего на нас горца, двое Котов, оттирая меня в сторону, делают синхронный шаг вперёд. Лязгнув, смыкаются их щиты.
Завидев возникшую на пути стену, атакующий не задержался ни на секунду. Хрипло что-то выкрикнув, он резко ныряет вниз-вбок. Понятно, у него оружие не с самым длинным клинком – кинжал, и уверенно работать им он может только на короткой дистанции. Куда делся меч – неизвестно, но искать его горцу некогда.
Сократив таким маневром дистанцию, атакующий нацеливается на ноги левого Кота. Мысль, в общем-то, здравая. Свалив противника, он может атаковать его соседа и вот тут длинный меч тому не очень поможет – дистанция будет минимальной, не очень-то мечом помашешь.
Надо думать, что таких фокусов многоопытные охранители государственной казны за время службы нагляделись достаточно. Ибо вытянутая вперед рука с кинжалом была прибита окантовкой щита к полу башни, как мышь сковородой к обеденному столу! А в следующую секунду основательный пинок, подкованным сапогом под ребро, заставил горца свернутся в три погибели. Кольчуга, в данном случае, мало ему помогла. Рухнувший всем своим весом ему на спину второй Кот, совершенно обездвижил нападающего. Килограмм восемьдесят на него брякнулось – и к бабке не ходи! Где уж там руками-ногами махать…
Заслышав впереди возню, поворачиваюсь туда.
Монахи, подбадривая друг друга возгласами, деловито пеленают наблюдателя. В рот ему уже загнали деревянный кляп, а руки стянули за спиной. Эк они! За что ж так сурово-то?