— А вы ее не прописали случайно, тетя Маша?
— Нет… А разве надо? Она ж ненадолго… — уставилась на нее Мария, обернувшись от дверей кухни.
— И не вздумайте! Вы что?! Вы ж ее не знаете совсем! А вдруг она аферистка какая–нибудь?
— Ой, что ты, Ниночка, какая там аферистка! Птичка–синичка маленькая да робкая… Да ты сейчас сама увидишь! Пойду открою – замерзла, наверное, девчонка…
Через минуту она, обнимая за худенькие плечики и ласково заглядывая сбоку в лицо, привела из прихожей перепуганную Сашу и, протянув руку в сторону Нины, церемонно произнесла:
— Познакомься, деточка, это моя племянница Нина. Красивая она, правда? Садись, сейчас обедать будем…
«Так, вот уже и деточка у нас тут появилась… — неприязненно разглядывая Сашу от черных блестящих вихорков до худых острых коленок, подумала Нина. — Быстро, однако, Костька соображает, уже и шалаву какую–то успел привести, место теплое забил… Тоже мне, невеста… У Костьки – невеста! Обхохотаться можно… Господи, что же я неуклюжая такая! Надо было сразу сюда бежать, а не с Олежкой два дня в постели кувыркаться. Вот уж во истину говорят: время – деньги…»
— Девочки, мойте руки. Сашенька, доставай хлеб, тарелки… Жаркое получилось – пальчики оближете! – радостно суетилась вокруг них Мария. – Сейчас только подогрею чуток…
— Пойду я, пожалуй, тетя Маша, — медленно поднялась из–за стола Нина.
— Как же это, Ниночка… А обедать?
— Спасибо, не хочу. На диете я, да и времени нет, итак я у вас засиделась! Так когда, вы говорите, на поминки приходить? Где–то через месяц получается? Ну, я еще к вам заеду, уточню. И не раз еще заеду, и не два…И продуктов привезу, чтоб вы питались получше… Обязательно заеду! — повторила она выразительно, глядя на Сашу прищуренными злыми глазами, отчего та моментально будто скукожилась вся, втянула черную голову в плечи, как голодный сорочий птенец.
— Заезжай, Ниночка, заезжай! Порадуешь старуху… — засеменила за ней в прихожую Мария. – Какая ж ты все–таки красавица у нас писаная, и одета прямо как девки из телевизора, которые вереницей по длинной широкой доске ходят… Забыла, как зовутся… Модницы, что ль?
— Ладно, тетя Маша, до свидания… — засмеялась, не сдержавшись, Нина. — Я и правда еще заеду, ждите…
Олежка ждал ее внизу, сидел в машине расслабленно, откинув назад причесанную волосок к волоску русую голову. « Господи, красота какая… — залюбовалась им издали Нина. – Мое, мое творение… Красивый ухоженный мальчик в блестящей красным лаком машине… А что? Мое, конечно, творение!» Тут же ей вспомнилось вдруг, каким она его тогда, два года назад, подобрала с панели практически: мальчишка стриптизом перебивался да ходил по рукам богатеньких старушонок, которые передавали его с рук на руки, как резиновую игрушку в красивой коробочке. А она из него настоящего мачо сделала – «красавца писаного», как бы тетя Маша сказала. Одела–обула, квартиру сняла, машину вот шикарную купила… А потом влюбилась до безумия, даже и сама не заметила, как…