Госпоже де Бельфон тоже надоело, она резко возразила:
– У мадам прекрасная речь, и образованна она тоже прекрасно. Насколько я успела узнать, ее обучал господин Кребийон, и она дружна с господином Вольтером.
– О… им она оказывала услуги такого же рода, что сейчас королю?
– Не думаю, что стоит произносить столь опасные речи. Король не на шутку увлечен, и, честно говоря, есть чем. Дама не только хороша собой, она умна.
Если умна, значит, будет держаться подальше от двора! – таким был единодушный вердикт придворных дам. Они согласились, что мадам д’Этиоль может быть хороша и даже умна, но надеяться ей не на что. Неужели эта глупышка не понимает, что будет только игрушкой для его величества? Нельзя же всерьез ожидать, что буржуа может стать фавориткой короля? Нет, такое никому и в голову не приходило! Поиграть в таинственность, даже затащить даму в постель на некоторое время, даже поселить ее в Версале – это куда ни шло, но путь в королевские фаворитки буржуа заказан!
– Вы должны это объяснить мадам д’Этиоль, иначе правда может стать для нее сильным ударом. Жаль, если ей придется страдать из-за рухнувших надежд…
Придворные святоши, разом перестав возмущаться самой мыслью, что король уже не первый месяц спит (и с большим удовольствием) с женщиной из Парижа, а не Версаля, стали жалеть будущую несчастную Жанну, притворно вздыхая по поводу ее предстоящей трагедии.
А уж когда пронесся слух, что вот-вот должен вернуться рогатый супруг… Нет, дамы уже разузнали, что супруг не столь ревнив и крут, как у госпожи де Флаванкур, тот вообще обещал свернуть шею жене в случае измены, но не станет же господин Ле Норман д’Этиоль терпеть столь откровенные измены? И его величество небось не станет лазить в окна спальни своей любовницы?
Ах, какая получалась пикантная ситуация! Было о чем поговорить, это даже интересней занятий любовью его величества с мадам Лорагэ по углам и на лестницах. Двор пришел в движение, новости о встречах короля с Жанной передавались мгновенно, он еще не успевал залезть к ней в постель, а наушники уже сообщали точное время…
Сама Жанна жила словно во сне. Сбылась ее мечта, она любовница короля. Но для женщины теперь было важно не столько то, что Людовик король, сколько возможность принадлежать ему, подчиняться воле этого сильного тела, причем с восторгом. Людовик подарил любовнице то, чего она была лишена все прежние годы, – страсть сильного мужчины. Зато вне постели все больше он подчинялся ее воле.
Нет, его величество так и не стал мыться, находя принятие ванны слишком утомительным и требующим много времени делом, но он с большим удовольствием поддерживал разговоры на те темы, какие предлагала она, и ужины в узком кругу тоже удавались… Людовик гордился своей любовницей перед близкими друзьями, позволяя ей много рассказывать и даже петь. Благодаря заботам Кребийона Жанна была прекрасной рассказчицей, а ее голосом восхищались давным-давно. В результате вечерние «посиделки» превращались в состязания в остроумии, в которых неизменно побеждала мадам д’Этиоль.