Наконец после торжественного священнодействия вокруг королевской тушки наряд его величества был закончен, и изрядно уставший Людовик получил возможность свободно вздохнуть и показаться придворным.
Придворные тоже устали ждать, они уже пересказали все новости и сплетни, которых было в последнее время не слишком много, все же король вел на редкость затворнический образ жизни, веселье переместилось в Париж, но улизнуть туда удавалось не всем, да и что за новости в Париже, это же не Версаль!
В раскрытой двери королевской спальни показался герцог Ришелье, неизменно поддерживавший короля в дни его траура. Это означало, что последует выход Людовика.
Дамы оживились: кто знает, когда и на кого упадет взгляд его величества в выборе новой фаворитки? Сестер Нейль больше не осталось, мадам Лорагэ, говорят, отправлена в отставку насовсем, стоило побеспокоиться…
Высокая, красивая брюнетка принцесса Роган, стоявшая в первом ряду встречавших короля придворных, присела в реверансе ниже обычного. Было страшно неудобно, но так лучше видна ее грудь, ради одного королевского взгляда в декольте платья принцесса согласна терпеть неудобство. Король глянул, но не слишком. Грудь принцессы осталась неоцененной.
Может, в следующий раз повезет больше? Не раздеваться же догола, как когда-то сделала госпожа де Тансен перед герцогом Орлеанским! Зато старания принцессы заметил ее бывший любовник Ришелье, он усмехнулся, откровенно заглядывая в вырез.
Убедившись, что его величество проследовал дальше, принцесса тихонько зашипела:
– Что вы там ищете, мсье?
– Пытаюсь вспомнить, что там было раньше…
Ришелье чувствовал себя в фаворе даже больше, чем раньше, он все сделал верно, и фаворитку выгораживал, и короля поддерживал, и мог позволить себе насмешку над претенденткой на королевское внимание. Принцесса Роган несколько ошиблась, пытаясь предпринять что-то самостоятельно, ей следовало бы заручиться поддержкой бывшего любовника. Осознав это, женщина даже закусила губу с досады!
А король уже шествовал дальше, милостиво кивая по пути тем, чьи лица ему были приятны либо более знакомы, чем окружающие. На этих утренних выходах так много чужих, что можно невзначай кивнуть кому-нибудь, вовсе того не заслуживающему, а потом двор будет неделю обсуждать, почему король оказался знак внимания столь малозначительной личности. Потому Людовик и старался приветствовать только хорошо знакомых.
Очередной день его величества начался как обычно. Он еще был невесел, но уже занимался делами и постепенно оживал. Дамы радовались, даже не надеясь занять место мадам Шатору, они жалели, что в Версале стало скучно, все же настроение короля очень влияло на настроение двора. Скорей бы уж закончился этот траур, пусть лучше его величество найдет новую любовницу и снова станет веселым и обаятельным.