Почти успокоенная таким своим решением, Виктория несколько раз повернула головку влево, вправо, словно приветствуя восхищенные толпы своих подданных, а то и будущих потомков.
Нужно немедленно, сразу после завтрака повстречаться с премьер-министром лордом Мельбурном, такую встречу мать и Конрой не допустили месяц назад, словно лорд Мельбурн мог похитить принцессу. Теперь никто не запретит, теперь она сама себе хозяйка… Сама себе хозяйка… Эта мысль была такой упоительной, что хотелось повторять ее снова и снова.
Но наверху ее ждут герцогиня и, наверняка, уже весь Кенсингтонский дворец. Что ж, самое время новой королеве показаться родственникам и близким…
Проходя мимо большого зеркала, Виктория вдруг остановилась, чуть критически оглядела свою пухлую фигурку и чуть поморщилась:
– Однако мы довольно невысоки для королевы…
Дверь в малую гостиную, где новую королеву с таким нетерпением ждали мать и другие близкие, медленно распахнулась. Ходившая взад-вперед герцогиня остановилась и повернулась, готовая распахнуть руки навстречу восторженной дочери, но замерла, как и все остальные.
На пороге стояла все та же маленькая Виктория в ночной рубашке, кутающаяся в большой платок, но это была совсем другая Виктория! В двери стояла королева. Что-то совершенно неуловимо изменилось в девушке, но это что-то заставило понять, что перед ними ее величество.
Она не бросилась в объятия матери, даже не приветствовала герцогиню отдельно, Виктория просто стояла и чего-то ждала, молча оглядывая собравшихся ледяным взглядом. Таким же ледяным был ее голос:
– Его величество король Вильгельм умер этой ночью.
И все, больше ничего.
Первой опомнилась леди Флора, она присела в реверансе, пусть не столь низком, какой когда-то репетировала с дочерью герцогиня, но достаточно низким:
– Боже, храни королеву!
Виктория обратила особое внимание на шелест юбок – дамы приседали одна за другой, оказалось, что шелка шелестят не только у герцогини Кентской.
Герцогине пришло в голову, что дочь нужно сейчас поддержать, нет, зря она ждала торопливости и бурных объятий, Виктория поступила верно, королева не должна скакать по лестницам, даже очень чему-то обрадовавшись, не должна бросаться на шею матери, это будет потом, наедине. Ах, какая умница все же ее дочь, куда умнее, чем она сама думала. Так и только так надо вести себя с Флорой Гастингс и другими придворными дамами, с той же баронессой Лецен, пусть знают свое место! А мать подыграет. Ничего, ее время еще впереди.
Герцогиня присела вместе со всеми. Виктория спокойно оглядела столь привычную ей компанию и кивнула: