Приезжала к нам на флот медицинская комиссия во главе с профессором Прикладовицким для обследования здоровья подводников. Каждого моряка взвешивали, выслушивали, обмеряли до похода и после. Из многочисленных выводов комиссии мне особенно запомнился один. В боевом походе наибольшая нервная нагрузка ложится на командира лодки и на акустиков. Они даже в весе теряют. У остальных членов экипажа вес не меняется, а иногда даже увеличивается — дает о себе знать малоподвижный образ жизни.
Но как ни стараются акустики, никаких посторонних шумов в эти дни не слышно. В перископ тоже ничего не видать.
В надводном положении ведем усиленное наблюдение. Отличным наблюдателем зарекомендовал себя старший военфельдшер Каменский.
Каменский всегда работал с душой, нес ли он, как все лодочные фельдшера, дополнительную сигнальную вахту или выполнял свои прямые обязанности. В лодочном обиходе он был доктор. Военфельдшером или начальником медицинской службы он именовался разве что в официальных документах. Если бы к нему обратились не «доктор», а как-то иначе, он бы, вероятно, очень удивился, а про себя и обиделся бы.
Как я уже говорил, фельдшеров подводники называли докторами повсеместно. Этим невинным преувеличением, с одной стороны, отдавалась дань их малозаметному, неброскому, но самоотверженному труду. С другой стороны, в море, в отрыве от берега, единственный на лодке медицинский работник — фельдшер и был, по существу, врачом. В его обязанности входило наблюдение за здоровьем экипажа, медицинская помощь заболевшим и раненым, обеспечение порядка на пищеблоке. Кроме того, он был обязан своевременно включать регенерацию, следить за влажностью воздуха и процентным содержанием в нем кислорода и углекислоты, а также заботиться о качестве питьевой воды. В базе он принимал продовольствие на весь поход, а потом отчитывался за него, то есть выполнял интендантские функции. В дополнение к этому многие фельдшера не только несли наблюдательную вахту, но и неплохо стояли на вертикальном руле или на связи во время атаки.
Каменского очень ценили на лодке как специалиста. Он, не довольствуясь знаниями, полученными в военно-морском медицинском училище, читал и перечитывал учебники и руководства, на обложках которых изображалась змея, обвивающая чашу. В базе он охотно дежурил в лазарете, не упуская ни одной возможности для практики. И когда однажды в море матрос раздробил на руке несколько пальцев, Каменский спокойно и уверенно сделал операцию: один палец ампутировал, остальные зашил и положил в лубок. Через две недели, до прихода в базу, рука у матроса вполне зажила.