Как, вероятно, уже догадался читатель, я снова на «Д-3». После предыдущего похода на «старушке» сменили командира. К Константинову не было претензий — в море он действовал толково и грамотно, его представили к ордену. Но вот нервное напряжение походов ему, видно, не под силу. Природа распорядилась так, что не у всех людей нервная система имеет одинаковый запас прочности. И Константинова сочли целесообразным использовать на другой должности.
Командиром «Д-3» назначен капитан 3 ранга Бибеев. Михаил Алексеевич — представитель той самой плеяды бывших гражданских капитанов, к которой принадлежат и Уткин, и Лунин. Но в отличие от них он уже успел окончить военно-морскую академию. Перед академией командовал лодкой, и стаж в этой должности у него не маленький. Только опыта плавания в Баренцевом и Норвежском морях ему пока что недостает.
Из-за этого и решил комбриг отправить меня в третий поход на «старушке». На этот раз я взял с собой нашего дивизионного минера капитан-лейтенанта Каутского. Он вызвался заменить заболевшего помощника командира Соколова.
Александр Моисеевич Каутский хорошо знает «декабристы». Он плавал на них еще краснофлотцем на Балтике, старшиной-сверхсрочником перешел с ними на Север. Потом поступил в училище. После выпуска вновь вернулся на наше Студеное море, как называли его древние поморы. Служил на лодках уже командиром группы и боевой части, стал наконец дивизионным минером. Но по душе ему больше командная работа. Вот и на этот раз не упустил он случая пойти на лодке, хоть она и из чужого дивизиона, помощником командира, попрактиковаться лишний раз в несении ходовой вахты.
Море встретило нас неприветливо. Холод. Темень. Как и всегда в это время года, то налетают снежные заряды, то наползают туманы. Почти беспрерывно штормит. Не случайно еще в первую мировую войну командир одной немецкой лодки, которому пришлось плавать на Севере, писал: «Как будто все силы природы соединились против нас. В Баренцевом море сосредоточились духи зла со всех морей мира».
Когда б одни эти духи, куда бы ни шло. А то в первый же день похода — 22 ноября у нас вышел из строя гирокомпас. Положение серьезное. Авария такая, что своими силами не исправишь, — оборвался проволочный подвес гироскопа. Плавать без компаса вообще — это все равно что человеку с завязанными глазами бегать по краю крыши. Неразумно, и нет никакой надежды на благоприятный исход.
Внутри лодки нет другого компаса. Правда, магнитный компас установлен на мостике и от него в центральный пост проведена система оптической передачи. Но компас этот на столь огромной массе железа, как подводная лодка, вообще не очень надежен, а в высоких широтах тем более.