А ее боссы в Нью-Йорке рано или поздно увидят, как она справляется с порученным ей делом.
И все же она никак не ожидала, что ей придется заняться такой бессмыслицей, какую ей предложили. Секретарша принесла этот конверт и бросила его в ящик входящей документации с таким видом, будто это был не деловой пакет, а пластмассовый муляж собачей какашки. Джослин знала, что это за материал. Восемь месяцев назад она работала над ним в Пориже, но тогда статья сама собой сдохла. Более того, идея была мертва уже в тот момент, когда запрос был послан из Нью-Йорка в Париж. Это была глупая, старая, как мир, дохлая идея. Дохлая, Это не новость. Кто же сейчас не знает, что американские режиссеры всегда снимают две разные версии своих картин: одну для европейских зрителей, другую — для своих? И что импортные версии всегда куда более эротичны, более откровенны, и даже иногда с обнаженной натурой. Это были европейские фильмы для европейцев. Но кому какое дело?
Джослин даже не думала о самом материале, ее больше заинтересовала записка Мара: клочок бумаги, пришпиленный к рукописи. Записка, нацарапанная его любимым толстым синим карандашом (это был редакторский синий карандаш, хотя сам он не был редактором), гласила: «Может, разовьем эту тему?»
Она думала вовсе не о материале, а о своем предстоящем споре с Маром. Стоит ли вообще браться за это? Стоит ли ей портить с ним отношения? Стоит ли ей валить этого старого дурака? Не слишком ли прытко она начинает? Может, ей стоит изобразить усердие и пару дней поработать, а потом сказать Мару, что это дохлый номер? Или может ей стоит сказать ему об этом сразу, сославшись на свой собственный опыт в Париже? В любом случае она рискует. Она пошла к стоящему в коридоре титану, сделала себе растворимый кофе, вернулась в свой кабинет и стала пролистывать «Голливуд репортер» и «Дейли вэрайети».
Она пила кофе и листала журналы, когда у нее на столе зазвонил телефон. Она сняла трубку:
— Джослин Стронг.
— Джослин, это Джо Бартон из Нью-Йорка. Как там у тебя дела?
Бартон заведовал отделом культуры в нью-йоркском офисе.
— Я звоню, чтобы поговорить с Маром, — сказал он, — но хочу выразить тебе благодарность за статью о русском спутнике, уж коли я на тебя нарвался.
Статья о спутнике была посвящена трем дешевым картинам трех разных кинокомпаний, где речь шла о животных в орбитальном космическом корабле. Их сюжеты были вдохновлены — если это было правильное слово — запуском русского спутника с собакой Лайкой. Все три компании старались переплюнуть конкурентов и выпустить свой фильм первым и по всей вероятности все три должны были выйти один за другим с разрывом в неделю. Что было ужасно.