И вот это свершилось. Вовсе не случайно, хотя все произошло, кажется, только из-за случайного стечения обстоятельств. Какая-то глупая актрисочка, молоденькая итальяночка, заключив с кем-то пари — ставка была пятьдесят тысяч лир, — стала скидывать с себя одежду. Музыканты как ни в чем не бывало продолжали жарить свои твисты. Но всеобщее веселье вдруг увяло, и Барбара Форд, хозяйка вечера с немалым опытом, сразу поняла, что настал переломный момент. После подобных инцидентов вечеринки либо тут же сворачиваются, либо, напротив, только начинаются. И она решила, что уж ее-то вечеринка не сорвется из-за возмутительного фиглярства этой невоспитанной и гнусной, но, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, очень смазливой девицы. Тут вся хитрость заключалась в том, чтобы превратить скандальный поступок во что-нибудь презабавное. И тут же ей на память пришли сцены костюмированных балов, на которых ей довелось побывать, и она подсказала дерзкой девице следующий жест, сделав это столь же изящно, как помешивают костяной палочкой шампанское в бокале, и в то же время непринужденно и легко.
— Дорогая моя, — сказала она, — наденьте же что-нибудь! Выберите отсюда! — и предложила обнажившейся девушке одну из масок персонажей комедии дель-арте. Эта коллекция масок стоила не одну тысячу долларов, но надо же было спасать вечер! Она предложила девушке маску Коломбины, которую та с готовностью надела.
— Замечательная мысль!
— Потрясающе!
— Великолепно! Остроумно!
Но Барбару Форд порадовали вовсе не эти комментарии. Комплименты легко делать — труднее им доверять. Это как валюта латиноамериканских стран, где у нее вложены деньги. Ей понравилось, что идею быстро подхватили… Две женщины тоже взяли маски и, улыбнувшись, ушли раздеваться. Они вернулись в зал абсолютно голые, но у обеих на лицах были маски. И теперь трудно было сказать, кто из них кто.
Вечеринка продолжалась. Другие добровольцы стали снимать маски со стен или вынимать их из витрин и ненадолго убегали, чтобы предстать вновь в облике Пьеро, или Арлекина, или Пульчинеллы, или Пьеретты, или Коломбины. И оттого, что некоторые гости отказывались участвовать в игре, не желали обнажаться или просто не хотели покидать зал даже на несколько минут, боясь пропустить что-нибудь интересное, все происходящее казалось еще забавнее. Ничто так не подчеркивает наготу тела, как присутствие нескольких человек в смокингах…
И все же те, кто предпочел остаться одетым, оказались в невыгодном положении. Обнаженным гарантировалась полная анонимность, на них были маски. А одетые не могли скрыться от любопытных взоров — их лица были видны всем. Марко и Гвидо это не смущало: у них и лиц-то не было. Но Мерри под десятками взглядов чувствовала себя ужасно неловко в своем зеленом вечернем платье и сидела, как на иголках. Наконец она резко встала, извинилась перед соседями, схватила из горы масок, лежащих на столе, одну и выскользнула из зала — раздеваться, сменить одну одежду на другую. Ведь маска — это своего рода одежда.