Да, был и еще один, несколько, правда, странный, эпизод, поставивший неприятную кляксу там, где должен был стоять автограф замечательной молодой балерины, на которую возлагались такие надежды!
Дело в том, что Борис Ильясович совершенно случайно обнаружил у себя записанный номер телефона того Масленникова, который звонил ему однажды из Германии. Вот он и позвонил, не затем, чтобы обсуждать свою частную проблему, а просто, возможно, захотел услышать слово сочувствия. И услышал такое, чему несказанно изумился.
Этот самый Масленников неприятным тоном сообщил Ахундову, что контракт, на который тот, возможно, рассчитывал не без тайного умысла по поводу щедрой спонсорской помощи со стороны Нестерова, можно считать аннулированным. По двум причинам.
Первая — это смерть самого спонсора, которая и де-юре, и де-факто прекращает вообще всякое спонсорство со стороны акционерной компании, принадлежащей теперь лично ему, Масленникову. В этой связи речь о немедленном возврате перечисленных ранее театру сумм пока еще не стоит, но... Нестеров распорядился не своими личными средствами, а деньгами Особого фонда, и правомерность его действий еще предстоит обсудить с юридической службой. Результаты рассмотрения, как и окончательное решение совета директоров, будут непременно доведены до сведения дирекции Большого театра.
А вторая причина заключается в том, что многочисленные огнестрельные ранения, полученные балериной, по окончательному приговору врачей, как это ни печально, исключают всякую возможность продолжения ее дальнейшей танцевальной карьеры вообще. Ну разве что в виде стриптиза в кабаках вокруг известного шеста.
Сказано это было с таким невероятным цинизмом, что Борису Ильясовичу едва не стало плохо.
И вот совсем уже недавно, в отсутствие генерального директора, который снова выехал в Петербург по организационным делам, в помещении дирекции появились двое необычных посетителей. Вообще-то криминальная братва уже ни у кого из нормальных людей удивления не вызывает, ее присутствие в самых неожиданных местах Давно, к сожалению, стало нормой нашей действительности. Но в театре-то им что надо? Оказалось, что уже и Большой театр стал сферой их криминального интереса, а явились сюда они, чтобы продиктовать лично ему, Али Магомедовичу Зароеву, заместителю генерального директора, свои условия.
Суть сделки была проста до примитива. Но это тем более заставило достаточно сдержанного и не очень впечатлительного по природе Али Магомедовича прийти в смятение. Он бы и рад был отказаться помогать этим бандитам, вызвать охрану и выгнать их взашей, но...