Они сидели за столиком вдвоем. Было испанское белое вино, свежая зелень, фрукты и цветы.
Не журись, девочка, — улыбчиво сказал Павлов. — Все будет о’кей!
Пока я не вижу причин для особой радости.
Хочешь стать депутатом?
Почему бы и нет?
Будешь.
И Павлов четко и толково объяснил, куда и кому надо подать заявление о желании гражданки Стрельниковой Л.И. стать кандидатом в депутаты, предложил на выбор пять округов, в том числе один московский, пообещал, что необходимое количество голосов для прохождения в кандидаты будет несомненно собрано, за выступления на радио, телевидении и в газетах платить из собственного кармана не придется. Наконец, работать она будет в здании ВЦСПС, то есть там, где и работала, но в другой должности.
Ив какой же? — поинтересовалась Лариса.
Заведующей социальным отделом. Зарплата в два раза больше, чем сейчас.
Лариса, как бы не услышав последних слов, продолжала медленно потягивать вино из высокого бокала.
Ты согласна?
Долго же ты тянул с вербовкой, дорогой мой полковник.
Ты уже знаешь? — после продолжительного молчания задумчиво спросил Павлов.
Ты, вероятно, забыл, что я дочь генерала КГБ, хотя и отставного. Лихо взлетел. Поздравляю.
Я опоздал?
Не имеет значения. Доставай свою бумагу на вербовку, я подпишу.
Подождем.
Тоже правильно, — пожала плечами Лариса. — Зарплата зарплатой, но меня интересует суть самой работы.
Завотделом — это, конечно, величина, и тебе придется заниматься социальными вопросами профсоюзов столицы. Но не только. В наших верхах решили, что твоя кандидатура наиболее других подходит для роли лидера женского общероссийского движения...
Ты уже в верхах, Павлов?
Давай не будем, Лариса, — строго ответил Анатолий. — Тебе верят, на тебя надеются, и надежды эти ты должна оправдать.
Извини.
Посмотри, сколько различного рода движений, партий и прочего рода сборищ возникло в России! И все чего-то хотят, чего-то требуют, чего-то добиваются!
Они хотят хлеба с маслом, а лучше с черной икрой. Как говаривала моя старая нянечка, баба Груша, царство ей небесное, не учи меня жить. Ты лучше скажи, Толя, на какие деньги мы отгрохаем движение, да еще общероссийское?
Деньги будут.
Лариса впервые назвала Павлова уменьшительным именем, и это не ускользнуло от его внимания.
Государство не даст ни копейки, — продолжала Лариса. — А ведь надо платить и платить, если уж движение общероссийское... Погоди, не перебивай. Я знаю, о чем ты хочешь сказать.
Любопытно...
Если у государства нет денег или если они и есть, но оно не расположено финансировать какое-то там очередное движение, то возникает вопрос: кому выгодно это сделать? А выгодно это сделать коммерсантам, коммерческим банкам, совместным фирмам и просто богатым людям, современным нуворишам. Почему? Потому что движение может стать крышей для устройства их дел. Но дела их, как хорошо тебе известно, нередко попахивают, а вернее, воняют уголовщиной...