можности влезть туда, где есть нефть и газ, и схватить, что можно. Не случайно китайцы начали фактически колониальный поход в Африку, приезжая туда с мешком денег и покупая местные правительства. Другое направление энергетической экспансии Китая — Южная Америка. Панамский канал уже принадлежит китайским бизнесменам, и Китай сейчас планирует расширить канал, чтобы через него могли проходить супертанкеры водоизмещением от 300 тысяч тонн. По плану Пекина эти танкеры будут возить в Китай нефть из Венесуэлы и других стран боливарианской революции.
Естественно, эти шаги Китая встречают противодействие Запада. Например, внимание к Судану, которым раньше никто не интересовался, было вызвано сочетанием двух факторов: найденной там нефтью и появлением вслед за этим китайцев. И после этого Европа и Штаты вдруг обнаружили, что в этой африканской стране вырезают людей и нужно срочно вмешаться в конфликт в Дарфуре. При этом Запад понимает, что самые уязвимые звенья китайской энергетической стратегии — транзитные пути. И вот практически ниоткуда появляются сомалийские пираты, и борьба с ними дает Штатам потенциальную возможность поставить под контроль танкерный путь с Ближнего Востока в Восточную Азию. Вообще я не особо удивлюсь, если в Малаккском проливе заведутся какие-нибудь пираты и флот США начнет с ними там активно бороться. А что касается Панамского канала, то где гарантии, что завтра там не высадится американский десант под знаменем борьбы с местной наркомафией?
— Из того что вы сейчас рассказали, получается, что сухопутные маршруты поставки энергоносителей в Китай выглядят гораздо более надежными. Прежде всего среднеазиатские маршруты. Однако из Средней Азии уже качают газ Россия и Иран, имеет на нее виды и Европа. Хватит ли в этом регионе запасов газа на всех? И что в такой ситуации делать России, которая активно пытается замкнуть на себя
весь среднеазиатский газ?
— Мы вообще не знаем, сколько газа там реально есть. Да, британская компания Gaffney, Cline & Associates провела в Туркмении аудит, но ее оценки вызывают массу вопросов. Результаты газового аудита в Туркмении подозрительно совпадают с данными, которые президент Туркмении Курбан- кули Бердымухаммедов без всякого аудита называл европейцам. Если им верить, в Туркмении вообще каждую неделю якобы по два Штокмана открывают.
В реальности же в серьезных отчетах типа BP Review я не вижу в числе крупнейших обладателей доказанных запасов газа ни Туркмению, ни Узбекистан, ни Казахстан. К тому же эти страны очень простые: обещают газ направо и налево даже сейчас, когда уже понятно, что баланс не бьется. В 2007 году Туркменистан потребил 22 миллиарда кубов и продал нам 40 миллиардов при общей добыче в 67 миллиардов. И он при этом еще имеет контракт на поставку газа в Иран и Китаю обещает еще 40 миллиардов. И это, кстати, очень опасно. Тот же проект в Китай планировалось реализовывать с новых месторождений, но теперь вдруг выясняется, что 17 миллиардов кубов для китайской трубы планируется взять с месторождения Малай, которое является ресурсной базой для сегодняшних поставок в Россию. И как они собираются теперь закрывать наш контракт?