Общую линию SPR в отношении к привидениям определил сооснователь общества Фредерик Майерс в своем 700-страничном опусе «Фантомы живых» (этот труд включал и главу о фантомах мертвых). Он понимал, что в большинстве своем явления подобного рода – вымысел наблюдателя. Особенно это относится к «привидениям, которые как будто передают что-то посредством речи», как сделал призрак Джеймса Л. Чаффина, – такие случаи описываются как «весьма редкие».
Поверенный Д. М. Джонсон ответил Салтеру, приводя все возможные объяснения. Один из соседей рассказал юристу, что старого фермера «жестоко терроризировала» его сноха Сьюзи, которая приобрела свою собственность по завещанию 1905 года. Попытка изменить последнее означала бы конфликт с ней, чего старый фермер, вне всякого сомнения, не желал. Вероятно, именно поэтому, составив новое завещание и планируя сообщить перед смертью свою новую волю трем сыновьям, он мог бы избежать проявлений гнева со стороны Сьюзи. А затем, продолжает свои объяснения юрист, он упустил нужный момент и умер прежде, чем успел сообщить все сыновьям. «Этот человек, Д. П. Чаффин, честен, и он твердо верит: дух его отца явился, чтобы дать ключ к завещанию 1919 года», – заключает Джонсон в своем втором письме. И добавляет: «Его манера держать себя, проявленная в разговоре со мной, вызывает такое уважение, что подвергать сомнению его действия значило бы грешить против всего светлого в этой жизни».
Однако Салтер не принял этого. Он выступил с собственным сценарием, согласно которому второе завещание – поддельное, однако Джеймс Пинкни Чаффин остается ни в чем не повинным. Салтер вообразил, что старший сын, Джон Чаффин, – возможно, с помощью своего брата Эбнера, – сочинил второй документ и подделал тот лист бумаги, который затем был найден в кармане пальто. А Джеймс Пинкни Чаффин оказался просто пешкой в этой игре: именно его подвигли к обнародованию посмертной воли отца. Чтобы добиться этого, следовало заставить Пинка поверить, будто он видел призрак родителя, в то время как в действительности это был его брат Джон, одетый в отцовское пальто.
Но здесь пролегает область тайны, и пролить свет на нее не удавалось до апреля 2004 года, когда состоялся мой визит в Москвилль. Я вознамерилась побеседовать с потомками братьев Чаффинов и извлечь из тьмы прошлого оба завещания. Я решила нанять судебного эксперта – лучшего из графологов. Я должна была добиться того, чтобы наука раз и навсегда определила, было ли второе завещание подлогом, а вся история с призраком в пальто – мистификацией.