Однако на этом он не остановился. Ему нужны были еще доказательства. Требовались такие, с которыми можно было бы выйти из помещения, где происходили сеансы, и ознакомить с результатами коллег. На данном этапе мы вплотную подходим к эксперименту № 4, названному «Отпечаток на лепной глине, оставленный нижним концом эктоплазматической колонны», а также подступаем к тому, что послужило началом трагической кончины Кроуфорда. Итак, он описывает свой опыт следующим образом.
Я принес небольшой ящик, наполненный размягченной глиной, в комнату, где должен был проходить сеанс. Затем сказал операторам: «Вы помните, как некоторое время назад, когда мы исследовали методы, с помощью которых можно заставить стол левитировать, я пришел к выводу, что при необходимости вы в состоянии приподнять стол снизу, но опирая при этом эктоплазматический стержень на пол таким образом, чтобы ваша «рука» действовала как подпорка?»… Мне ответили: «Да». «Ну что ж, я намерен поместить этот ящик с мягкой глиной под стол и хочу, чтобы вы снова приподняли последний». Спустя совсем немного времени стол воспарил над глиной… Чтобы прийти к определенному заключению, я исследовал глину. На ее поверхности оказался большой отпечаток неправильной формы длиной около двух дюймов и шириной около двух с половиной.
На столе перед моими глазами – черно-белая фотография отпечатка «опоры», полученного аналогичным образом и хранящегося в папке Голигер. Сделал снимок не Кроуфорд, а его современник – физик-исследователь Генри Бремсет, попытавшийся повторить эксперимент с несколько измененными условиями. Он взял две оловянные коробки из-под печенья, заполнил их мягкой массой вроде замазки или шпатлевки, поместил во время сеанса под стол, за которым вкруговую сидели приглашенные, и объяснил медиуму, что именно надеется получить в результате.
В письме, направленном в Общество, Бремсет писал, что банка № 1 показала «ясно различимый отпечаток женской туфельки». А в банке № 2 оказался отпечаток ступни, одетой в чулок – «со следами нитяных петель и шва на ткани». Вторая фотография заставила Бремсета загрустить особенно сильно. Он вспомнил, как в одной из своих статей Кроуфорд упоминал «огромный отпечаток большого пальца, причем линии на коже были в точности такими же, как папиллярный узор на пальце человека…» Бремсет отослал снимок отпечатка в банке № 2 Кроуфорду, желая узнать мнение того на этот счет. Последний не мог и мысли допустить, что на снимке, сделанном Бремсетом, запечатлена нога в чулке: мол, он надеется доказать, что отпечаток, о котором идет речь, – совокупность следов, оставленных [эктоплазматическими] стержнями, передающими психическую энергию и воспроизводящими подобным образом рисунок пространства, из которого они исходят.