Шли в сплошном потоке людей, спешивших воспользоваться кратковременным перерывом в бомбежке и выйти из пылавшего города на левый берег, на Придачу, и дальше — на восток. Прошли Брикманской сад на Транспортной улице, вышли к мосту через железную дорогу Курск — Воронеж — Москва. Идти надо было проспектом Революции до Петровского сквера, от него по улице Степана Разина, круто спускавшейся к реке Воронеж, к Чернавскому мосту. А впереди, над проспектом Революции, опять повисли тучей фашистские самолеты. Успеть бы!
Чернавский мост тогда соединялся с левым берегом, с Придачей, дамбой длиной более километра. По краям дамбы росли древние дубы — дамбу построили еще в XVIII веке. Вот тут-то и налетели фашистские истребители. Конечно, летчики отлично видели, что на дамбе женщины, дети, старики. На бреющем полете летали они вдоль дамбы и расстреливали людей из пулеметов, пока не кончились патроны. Уцелели немногие. Среди них Феоктистовы и Сухоедовы. Уже без тележки, побросав все, что надеялись спасти, еле живые, прошли Придачу и заночевали в поле. Потом через Новую Усмань добрались до села Рождественская Хава. Все ближайшие к Воронежу села были до отказа забиты беженцами.
Еще дорогой Костя упрашивал Бориса Сухоедова:
— Давай вернемся в Воронеж драться с фашистами. Ну, Боря...
Борис и сам рвался на фронт, но все же сдерживал Костю.
— Вот отведем родителей в безопасное место, тогда...
А где это безопасное место, никто не знал.
Переночевали в Рождественской Хаве, а утром Костя исчез. На столе Мария Федоровна, уходившая поискать что-нибудь поесть, нашла записку. Сын написал, что ушел на фронт. Через день на фронт ушел и Борис Сухоедов.
Так случилось, что Костя, еще не выйдя из села, увидел пропылившийся грузовик, в кузове которого сидели несколько человек в чекистской форме. Среди них капитан государственной безопасности Юров. Костя с радостью кинулся к нему. Юров тоже узнал паренька.
— Теперь-то не откажете? — спросил его Костя и, не дожидаясь ответа, подтянулся и перемахнул в кузов.
— Ловко! — одобрительно заметил один из чекистов. — И далеко тебе ехать, паренек?
— В Воронеж. К вам, в управление.
— В Воронеже уже фашисты, дружок.
Костя приходил к нам проситься в разведчики, — пояснил Юров.
— Ну, в разведчики — это еще надо подумать, а в нашем хозяйстве можешь быть полезным. Ишь какой ловкий! Родители где?
— Отец на фронте, брат погиб, а мама... Наш эшелон с эвакуированными фашисты разбомбили под Воронежем, на станции Графская, — соврал Костя.
— Значит, мама погибла?
— Что вы! Жива. Только мы... потеряли друг друга... Возьмите. Все равно удеру на фронт!