Кристофер потерял терпение.
— Отвечаю: нет, я не хочу наследовать Ривертон. Поместье всегда предназначалось Джону, и я чувствую себя наглым самозванцем и узурпатором.
После столь эмоционального ответа любой другой собеседник прекратил бы расспросы, но только не Беатрикс.
— А что бы вы сделали, если бы брат остался в живых? Все равно ушли бы с военной службы?
— Да. Армии с меня достаточно.
— А потом? Чем бы занялись в мирной жизни?
— Не знаю.
— Что подсказывают ваши склонности? Способности? Таланты?
Они подошли к лесу и замедлили шаг. Способности, таланты… он умел хорошо выпить и при этом сохранить трезвый вид, отлично играл в бильярд и в карты, без труда покорял женские сердца и не знал отказа в ласках. А еще он считался лучшим стрелком, бесстрашным наездником.
И вспомнилась та сторона жизни, которая принесла шумную славу, дождь наград… Он забрал у Беатрикс поводок, заглянул в круглые синие глаза и заключил:
— У меня один талант — талант убивать.
Не добавив ни слова, он ушел и оставил ее на краю леса в полном одиночестве.
Уже через неделю после возвращения Кристофера в Гемпшир разлад с матерью проявился с такой непримиримой остротой, что самые близкие на свете люди с трудом могли находиться в одной комнате дольше нескольких минут. Бедная Одри изо всех сил старалась поддерживать в семье хотя бы худой мир, однако это ей плохо давалось.
Леди Фелан без конца жаловалась и упрекала. Она не могла пройти по комнате, не засыпав окружающих ворчливыми замечаниями и необоснованными претензиями — подобно цветочнице на свадьбе, горстями разбрасывающей лепестки. Нервы страдалицы не выдерживали даже малейшего напряжения, вынуждая изо дня в день лежать в комнате с плотно задернутыми шторами. Причудливый набор недомоганий не позволял принять участие в домашнем хозяйстве, а в результате все делалось не так, как она считала нужным и правильным.
И все же, даже оставаясь в своей комнате, леди Фелан бурно реагировала на любое проявление жизни. Стук посуды на кухне воспринимался подобно удару ножа в сердце. Звук голосов или приглушенные шаги в коридоре терзали измученную душу. Все в доме старались не издавать ни звука, чтобы не потревожить покой госпожи.
— Люди теряли руки и ноги, но жаловались гораздо меньше мамы, — заметил Кристофер, и Одри грустно улыбнулась.
— В последнее время она особенно сосредоточилась на траурных ритуалах… кажется, искренне верит, что точное исполнение обрядов поможет каким-то образом удержать рядом Джона. Хорошо, что завтра за ней приедет твой дядя: мрачный образ жизни необходимо срочно менять.