Зато вот что у гетмана менялось чуть ли не день ото дня, было чертовски неустойчивым и Бог весть почему таким лабильным, это цвет глаз. Обычно они выглядели карими, в радости и объятиях умиротворения становились по-кошачьи зелёными, перед лицом угрозы блестели холодной серостью легированной стали, в минуты гнева наливались ледяным ультрамарином, а тяжёлые заботы и раздумья чернили их погуще, чем Малевич - свой '... квадрат'. Сейчас глаза были серо-стальными, и гетман понял - пора переодеваться!
Зачем, спросите, переодеваться? Тому есть простое объяснение. Казачье войско Новороссии по принципу своего комплектования было иррегулярным - пахари становились воинами только по субботам, когда с ними проводились занятия, на общих сборах, в наряде и по боевой тревоге. Лишь несколько человек считались кадровыми офицерами. К ним относились те, чья профессиональная деятельность целиком и полностью была связана с военной службой. Например, генеральный дозорный Костя Елизаров, отвечавший за спецоперации, войсковую разведку и охрану границы. А также гетман Александр Твердохлеб - в ипостаси верховного главнокомандующего. И ему, и другу Костику, согласно утвержденному самими же порядку, предписывалось в служебное время носить воинское обмундирование (по-казачьи 'справу'), иметь при себе оружие и средства экстренной связи. Но гетман был 'верховным', оттого позволял себе порой расслабиться. Как, например, сегодня, когда, отягощенный завтраком, он приоделся в лёгкие темно-серые брюки, голубую рубашку с коротким рукавом, и, дабы не выглядеть 'белым воротничком', эдаким менеджером среднего звена, дополнил наряд легкомысленным галстуком, по жёлто-салатовому полю которого разбегались забавные маленькие кенгуру. Впрочем, о каком легкомыслии речь?! Гетман, если помните, к австралийской фауне относился очень серьёзно, даже трепетно...
Увы, обстановка не располагала к думам о животном мире - наоборот, располагала к думам о войне, - и он споро переоблачился в куда более привычный камуфляж. Ввалившегося в кабинет войскового атамана Ходжаева - кстати, ещё одного кадрового офицера, - тощего, жилистого, длинного, как колодезный журавль, чернявого молодца, природного узбека, уроженца Харькова, в прошлой жизни капитана славной российской пехоты, буркнувшего на пороге 'разрешите?', гетман встречал уже при полном параде.
- Заходи-заходи, вестник беды! - пригласил он министра станичной обороны, не отрываясь от увлекательного процесса чистки и перезарядки чешского короткоствольного револьвера класса 'бульдог'.