— Правильно мыслишь, — улыбнулся Артур, — а ты им прямо так с порога, да отдала я ваш «Феррари» на Петровку, или теперь решишь попридержать? Только не думаю, что они тебя оставят в живых после того, как ты вернешь им наркотики, — продолжал глумиться Артур.
— Что же мне делать? — хлопала ресницами Зинаида.
— Лечь на дно! — смеялся Артур, явно пребывающий в прекрасном расположении духа. — Пуститься в бега!
— Какое дно? Какие бега? Я — честный человек! Кристальной души, так сказать! Я научный сотрудник, у меня свой кружок юннатов, я читаю лекции по высшей математике на английском языке для наших и иностранцев, я пишу диссертацию, я занимаюсь общественной работой, я…
— Хватит! Сейчас ты раздавишь меня психологически!
— Я не для этого, я к тому, что я не могу идти… как это?.. На дно.
— Тебе выбирать, или дно, или пуля в лоб, — невозмутимо пожал плечами Артур, ведя машину по каким-то одному ему известным проулкам.
Зина тупо уставилась в лобовое стекло, все плыло у нее перед глазами, руки ее теребили подол банного халатика.
— О чем думаешь?
— А ты настоящий моральный садюга. Сначала обрубил мне все концы, загнал зверя в клетку, а теперь наблюдаешь, как я буду в ней дергаться? Я очень рада сейчас впервые, что у меня нет детей, что подруга в данный момент неизвестно где, родителей уже нет, только один человек может считаться моим родственником… Артур, ему может грозить опасность?
— Опасность сейчас может грозить всем, кто связан с тобой, — пожал он голым плечом.
Спасало то, что стекла в машине были тонированные, поэтому они беспрепятственно смогли доехать до центра Москвы в таком виде.
— Тогда мне надо срочно к ней.
— А кто это?
— Да так… — отвернулась Зина, — моя мачеха-алкоголичка.
— Родной человек? — поднял красивую темную бровь Артур.
— Это трудно понять, у меня их было много, я имею в виду мачех. Все они меня били и выгоняли из дома, а Оксана была другая. Пила беспробудно, но я к ней привязалась. К кому-то ведь надо было привязаться? — словно оправдывалась Зина.
— Расскажи мне, — попросил Артур, возвращая зеркало заднего вида в исходное положение и с удовлетворением отмечая отсутствие каких-либо преследователей. Они выиграли время, а в Москве он уйдет от любой погони.
— Тебе это интересно или просто отвлекает? — спросила Зина.
— Не сомневайся, очень интересно.
— Оксана была много моложе других мачех, которых отец приводил в дом после смерти мамы. Она была, конечно, старше меня, но по своей сути младше. У меня было полное ощущение того, что я стала мамой в четырнадцать лет, а Оксана — моя дочка, ждущая не молока, а водки. Она по своей внутренней сути была добрая и беззащитная. Понимаешь?