— Как подозреваемого в убийстве Гали, — невозмутимо ответил Венсан.
— Что! Что за глупость? Моего мальчика обвиняют черт знает в чем! Я буду жаловаться. Вы с Галей любили друг друга, разве ты бы стал ее убивать?
— Ты — умница, мама. Только не называй меня мальчиком, я тебя уже просил об этом. А сейчас, извини, я хотел бы остаться один.
— Конечно, дорогой. Боже, куда мы катимся! Кто-то сглазил нашу семью черным сглазом. Сначала твои неприятности на работе, гибель Миши, теперь гибель Гали… Какой кошмар!
Венсан поднялся к себе в комнату, упал в верхней одежде на кровать и беззвучно затрясся в рыданиях, чтобы никто не видел и не слышал. Ему было безумно жаль Галину, и нервировало собственное бессилие.
Театр гудел особым людским гамом, который бывает, когда зал постепенно наполняется народом, пришедшим на спектакль, и люди тихонько переговариваются друг с другом, делятся новостями, шуршат шоколадными обертками и театральными брошюрами. Пахло духами, мандаринами, и стоял специфический театральный запах от декораций, грима, пота… Фрида сидела в кресле и безжалостно подставляла свое лицо под опытные руки гримера Людмилы.
— Вот за что я люблю тебя гримировать, Фрида, так это за то, что ты всегда улыбаешься, от тебя веет положительной энергией, и еще за то, что у тебя лицо особенное.
— Мечта гримера? — улыбнулась Фрида, убирая черные волосы со лба.
— Именно! У тебя лицо, словно пластилин, из которого можно вылепить все, что хочешь. Как сотни масок уживаются в твоем милом личике?
— Такая уж родилась.
Она посмотрела на высокую, статную Людмилу с пышными русыми волосами и внушительным бюстом и задумалась.
— Вот кто у нас настоящая русская красавица, так это ты. Никогда не хотела стать актрисой?
— Конечно, работая в театре, нельзя хотя бы в мечтах не представить себя на сцене. Но хочешь верь, хочешь не верь, я вам, актерам, не завидую. У вас чертовски сложная профессия. Вот представляешь людей, которые пришли в театр со своими проблемами. У кого-то что-то болит, кто-то поссорился с домашними и решил развлечь себя походом в театр. Плохое у тебя настроение или хорошее, в глубине души каждый ждет праздника, тем более за свои, и часто не малые, деньги. И бедный актер должен выйти один на один с большим залом и подарить каждому сидящему праздник, сделать так, чтобы он забылся на время, поверил твоей игре, родился и умер вместе с тобой, радовался и плакал, чтобы не пожалел о потраченном времени и деньгах. Игра должна оставить какой-то след в его душе. И никто не спросит, а не случилось ли что со здоровьем или настроением актера? Не болен ли он гриппом, как обычные люди? Не развелась ли актриса с мужем, не принес ли ее ребенок двойку из школы? Никого это просто не интересует. Народ требует зрелищ — и баста! — Людмила нанесла на лицо актрисы толстый слой крема самого светлого тона.