Противоположный берег виднелся чёрной полоской, из-за которой выкатывалась луна. Наверху плясали на древесных стволах отблески костра, слышались голоса, смех — похоже, наши отошли от перехода.
Танюшка выбралась наружу и, прыгая на одной ноге, начала натягивать джинсы прямо на мокрое тело. Я молча протянул ей свою куртку, Танюшка благодарно закивала и принялась вытираться ею. А я смотрел…
… - Почитай мне те стихи, — попросила Танюшка, когда мы отошли по берегу почти на километр. — Те, про Жанну…
Я сразу понял, о чём она говорит. Кивнул, помолчал, собираясь с мыслями и, стараясь подстроиться под шаг, начал читать:
— Барабана тугой удар
Будит утренние туманы —
Это скачет Жанна д'Арк
К осаждённому Орлеану…
Двух бокалов влюблённый звон
Гасит музыка менуэта —
Это празднует Трианон
День Марии-Антуанетты!..
Танюшка покусывала длинную прядь волос и слушала — задумчиво, как она всегда слушала это стихотворение.
— Наши девушки, ремешком
Подпоясывая шинели,
С песней падали под ножом,
На высоких кострах горели!
Так же колокол звонко бил,
Затихая под барабаны…
В каждом братстве славянских могил
Похоронена
наша
Жанна!
Танюшка всегда хотела быть на неё похожей.
* * *
— Смотри.
Зрение у Игоря Мордвинцева всегда было отличным. И сейчас он заметил суда первым.
Это были именно суда — не лодки, а суда, как в учебниках по истории, где рисуют корабли викингов и славянские ладьи. Два, под красно-золотыми парусами, они держались на стрежне реки. На палубах можно было различить движение, но не больше. Люди не гребли, их нёс лёгкий ветер.
— Ничего себе, — сказал Андрюшка Соколов. — Вот это лучше, чем пёхом.
— Ты грести не пробовал? — заметил Игорь. — Вот и молчи.
Мы стояли на берегу недалеко от места лагеря.
— Может, покричим? — предложил я. Игорь покосился на меня:
— А если причалят? Кто его знает, что за люди.
— Может, и правильно, — подумав, согласился я.
Неясно было, видят нас с кораблей или нет. Во всяком случае, эти путешественники никаких признаков интереса не проявляли. Разглядеть людей на таком расстоянии на фоне береговой зелени с воды вряд ли было возможно. Но у нас как-то поднялось настроение при виде кораблей — ясно, что плывут не негры, и видно, что никого не опасаются…
…На берегу Волги на нас напала не то что апатия — просто лень, как будто это место в самом деле было местом нашего назначения и больше никуда идти не требовалось. Разленились все. Охота в окрестностях была отличной, негров не наблюдалось, хватало грибов и разной съедобной зелени, в которой неплохо умели разбираться мы все, а девчонки — особенно. Сушняка тоже оказалось полным-полно, лагерь уже к концу первых суток обрёл привычно-жилой вид — с навесом, туалетом, аккуратным кострищем… А уж на третьи сутки вообще всем казалось, что мы отсюда никуда и не двинемся…