* * *
Милена провела ладонью по лицу, словно сметая невидимую паутину. У нее дрожали руки и губы.
— Пока тебя не было, я прибрала в квартире. Потом думаю, что делать — в общем, пошла на дискотеку, увидела там одного мальчика... он с моей знакомой девочкой встречается, но он был один, они поссорились, ему было так тяжело, мне так жалко его стало, в общем, он меня проводил... ну, так получилось, мы с ним пару раз... так уж вышло... поцеловались... а потом... он остался здесь ночевать... на этой кровати... со мной... — из ее левого глаза поползла слеза, плечи Милены затряслись.
Я потушил окурок и сказал, глядя на пепельницу:
— Боже, какая пошлость.
— Что, пошлость? — забеспокоилась Милена.
— Когда в кино хотят показать, что прошло много времени и герой волновался, снимают крупно пепельницу, полную окурков, это было уже в таком количестве фильмов, что считается неприличным. Пора что-то новенькое придумывать.
Милена вытерла слезу платочком и прыснула со смеху:
— Это все неправда! А ты поверил?
Когда тебе с потрясающей чистосердечностью рассказывают взаимоисключающие вещи, мир теряет четкие очертания, начинает плыть, колебаться, как при землетрясении.
— Та-ак, — сказал я и закурил следующую сигарету, хотя это было пошло. У Милены опять задрожали губы. И опять инстинктивным движением она смахнула со лба несуществующую паутину.
— Я не могу тебе лгать... лучше правда, какой бы горькой она ни была. Это не розыгрыш... Я понимаю, мне грош цена, мне нет прощения... — голос ее начал прерываться, плечи сотрясаться, по левой щеке аккуратно съехала следующая слеза раскаяния. — Как я могла... изменить тебе... да еще здесь, в твоей квартире... с первым встречным!..
— Та-ак, — сказал я.
— Это был розыгрыш! — весело расхохоталась Милена.
— Зачем?
— Ну, не сердись, чтобы проверить, как ты ко мне относишься. Ну, вот, например, будет тебе больно или тебе по шарабану...
Передо мной были две Милены, они моментально менялись местами, запутывая меня, словно движимые руками наперсточника, это были два разных человека, но с одним лицом.
Однако за этой парочкой вполне реалистичных, фотографически точных Милен, как минимум одна из которых была обманом зрения и слуха, зыбким ускользающим силуэтом брезжила третья — лгущая мне, что возжелала проверить, как я к ней отношусь. На самом деле она решила продемонстрировать во всем блеске свой актерский талант. Учитывая мою профессию — со вполне определенной целью...
— А что, мне нравится, — сказал я. — Классно сыграла. От души. Послушай, а почему слезу ты каждый раз пускаешь из левого глаза?