— Стоп! Когда отводишь иголку на всю длину нитки, до упора — эта верхняя точка у тебя получается то ниже, то выше. Значит, нитка у тебя выходит то короче, то длиннее. Длина нити не может произвольно меняться на ходу, прыгать туда-сюда. Она может только постепенно укорачиваться, ис-тра-чи-ва-ясь. Будь внимательнее. Ты еще не до конца поверила.
* * *
В очереди к кассе Милена от нетерпения даже немного подпрыгивать начала.
— Ой, как медленно движемся! Мы не опоздаем?
— До Нового года, — мужчина, стоявший рядом и уже различимо «принявший на грудь», посмотрел на свои наручные часы, — осталось... два часа сорок две минуты.
— Успеем, — сказал я.
— А вдруг опоздаем... — ныла Милена.
— Раз папа сказал — успеем, значит, папу нужно слушать, — нравоучительно сообщил все тот же досрочно встретивший Новый год гражданин.
Я промолчал.
— Виталий Константинович! — раздалось уже на улице, когда мы вышли из «универсама» с покупками для жевания-выпивания-глотания за праздничным столом. Круглое лицо, очки-телескопы, на груди фотоаппарат со вспышкой. — Меня зовут Фима. Я у вас как-то в массовке снимался, помните? Я вот тут работаю. Уличным фотографом.
— Помню, — по случаю праздника согласился я.
— С Новым годом! Здоровья, счастья. Это ваша дочь? Вы с ней похожи. Что они все как сговорились сегодня?!
— Спасибо. Вас тем же концом по тому же месту.
Поскольку я проговорил это с улыбкой, ты воспринял мои слова как шутку. И предложил:
— Давайте я вас сфотографирую!
— Ну, что ж, давайте, — согласился я. — Где?
— Вот сюда станьте, к витрине.
— Слушай, ты случайно не был близко знаком с моей мамой... лет девятнадцать назад?.. — коварным шепотом спросила меня Милена.
Вспышка, щелчок.
* * *
— Вон Ленька Гвоздь пошел, — произнес сиповатый женский голос.
— Ну, и Зевс с ним, — равнодушно сказал мужчина.
Мы уже миновали мусорные баки, когда я остановился, и Милена, сделав по инерции пару шагов, тоже.
— Подожди, — велел я.
Они рылись в отбросах поодаль друг от друга — жалкие осколки разбившейся страны. Милена не слышала нашего разговора, она видела только, как бомжиха начала кричать на меня.
— Идем, — сказал я Милене, вернувшись.
— Это твои знакомые? __
— Нет.
Мы зашли за угол.
— Стоп! — сказал я. — Я не могу его так оставить.
— Да что случилось? Поздно ведь...
— Поздно, когда закопали. Его еще не закопали.
— Мы опоздаем... Новый год вот-вот... нас ждут...
— Плевать! — я тащил ее за руку.
— На фиг они тебе нужны?..
На этот раз Милена слышала нашу беседу.
Увидев меня, приближающегося, грязная оборванная женщина с «фонарем» под глазом заверещала: