– Вот то-то и оно что под градусом: а что у пьяного на языке, то и на уме, – поддакивал я, доказывая местному гуманоиду, о, Святая Бесконечность (!), что я – пришелец; да если бы мне ещё неделю назад сказали об этом, то клянусь – до коликов рассмеялся гомерическим смехом в лицо «Нострадамуса» и послал бы куда Макар телят не гонял.
– Так выходит всё это правда что ли? – почти уверовал моему признанию возбуждённый и растерянный егерь.
– Нет, кривда…- даже обиделся я, – тебе, Кузьмич, бумагу показать, что я с другой планеты или фокус с яблоком повторить?
– Нет с документами – шабаш! – насмотрелись уже, хватит, а яблоко…почесал бороду сомневающийся егерь, – это может гипноз какой…
– О, горе мне! Ну, тогда разуй глаза и посмотри на малютку в конце-концов: ты когда-нибудь, где-нибудь видел, что б на подобном летали да ещё по таким траекториям и на такой скоростью?
– Это, конечно, впечатляет, – начал соглашаться он. – Ты не обижайся, мил человек или кто ты теперь есть – не знаю как теперь тебя величать-то…
– Так Федей и зовите, если хотите…- продолжал я немного дуться на излишнюю подозрительность и предосторожность по отношению ко мне со стороны Кузьмича.
– Ну, Федя так Федя, – успокаивался и как будто оттаивал егерь, – ты пойми: не знаю, кто как, – он хитро подмигнул Наденьку, – а лично я – в первый раз с пришельцем встречаюсь, так что не бери в голову…Христа ради если что.
– Да ладно, чего там, я ж понимаю, стресс и всё такое, сам пошёл на должностное преступление – видит Бог, что не мог уже больше изворачиваться… тем белее перед вами, – и я, наконец, облегчённо вздохнул полной грудью, сбросив недельный груз недоговорённости и лукавства.
– Ну, так что дальше-то делать будем, братья и сёстры по разуму? – вроде бы окончательно пришёл в себя егерь.
– А ничего, – вам, как родным, – я признался, а для остальных пусть всё останется как и было ведь всё равно никто не поверит.
– Это точно, чего доброго ещё и в психушку упекут, как председателя. Кстати, я тебе ещё не говорил: Бориску-то окаянного после нашей воспитательной работы – в жёлтый дом определили: говорят, стал на начальство кидаться, кусается и всех грозится в тюрьму посадить, а с этим у нас не шутят – сразу упакуют куда следует. Жалко конечно гадёныша, но ведь сам напросился…
– Да…скверная история вышла, – согласился я, впервые за время разговора, оглянувшись в сторону «малютки», где братья поочередно заглядывали через люк вовнутрь ещё целой «малютки», видимо, чего-то выспрашивая у Ломакина.
– Погоди, – встрепенулся Кузьмич, – а если участковый на деревне растреплет, что ты, мол, не ты – как тогда?