– Ну, это уж, Федь, лишнее, – первым вышел из оцепенения егерь, – тут, небось, не на один пароход хватит: солить что ли их прикажешь?
– Я понимаю, Кузьмич, что это ничто по сравнению с той бесценной помощью, которую от всей души, отдав едва не последнее, вы с ребятами оказали мне, когда я по воле судьбы оказался один на один с бедой на чужой планете, – пропустил я мимо ушей от волнения саркастическую иронию егеря. – Я также осознаю, что для людей, подобных вам, деньги – далеко не главное, но…в жизни может всякое может случиться – глядишь и пригодятся когда; разделите всё это поровну между всеми, приняв, как подарок от чистого сердца, на долгую память в знак искренней благодарности, и, как говорится, не дай Бог, – чёрный день.
– Ну, коли так, спасибо: кто как, а я тогда, не загадывая наперёд – новую баньку отстрою, кстати, так ведь и не попарились, – сокрушался Кузьмич, одним глазом поглядывая на сокровища.
– Успеем ещё – какие наши годы, – обнадёживал я, как мог, егеря. – Да… и вот ещё что, Наденька, – я вынул из бокового другого кармана величиной с детскую ладонь прибор для дальней межгалактической связи, – если, случится что-то экстренное, то обязательно нажми вот эту красную кнопку и, где бы я не находился – специальный сигнал до меня дойдёт, и я постараюсь моментально прилететь к тебе.
– Хорошо, – ответила она, взяв, как оберег, передатчик и в свою очередь, сняв с себя серебряный крестик, повесила его на мою шею, трижды осенив тонкими перстами.
– Ну, будем тогда, прощаться, – с тревогой взгляну я на вибрирующий, на запястье атомный хронометр.
– Эй, братцы! – строго крикнул в направлении «малютки» Кузьмич, – вытаскивайте Петьку из аппарата от греха и идите сюда скорей, – Фёдор Фомич улетает!
Через минуту я стоял в окружении родных и близких людей, не сводящих с меня преданных, уважительных и любящих глаз, всегда готовых в горе подставить своё плечо, а в радости – раскрыть нараспашку душу. Знаете Мудриус, в подобные драматические минуты расставания со ставшими тебе дорогими людьми, на фоне непостижимого масштаба Вселенной, который непроизвольно давит на тебя с момента первого осознания этого неоспоримого факта, как никогда понимаешь крайнюю необходимость в простых, товарищеских и душевных связях между всеми мыслящими существами Космоса. Эти связи хрупки и, как паутинки, могут в любой момент порваться от дуновения даже слабого холодного ветерка гордыни и презрения, чванства и эгоизма, пошлости и лукавства: поэтому, когда провидение награждает тебя счастьем истиной дружбы и любви, ты ценишь это не меньше, а то и больше собственной жизни, которая, наполняется реальным, а не мнимым смыслом бытия. Сопричастность и сопереживание, честность и порядочность друг другу, взаимовыручка – вот казалась бы простой набор минимальных качеств, для того, что бы человек не сошёл с ума от неимоверной тоски и одиночества, лишив себя радости искреннего общения с себе подобным свободным от ложных посылов индивидуумом.